Аккуратно усевшись, с абсолютно прямой спиной, она стала подчёркнуто неторопливо кушать салатик. Я только посмеивался, про себя, конечно. Какие же они всё же дети, и даже Катя, когда начинает себя так пафосно вести, немного смешная. Хотя парням и девчонкам вокруг не смешно. Только преподаватели иногда ухмыляются от этой игры.
Я как раз подтирал остатки подливки хлебом, когда в столовую ввалилась толпа старшекурсников, и на храм приёма пищи, опустилось поле подавления. Это что-то новое, обычно так никто не делает, наоборот. Негласно, соревнование за еду является скорее показателем хитрости и мастерства. А уж давить на людей подавлением просто так, это само по себе тянет на статью о хулиганстве. Неприятно людям подавление. Очень.
Почесав шею, я тяжело вздохнул и спросил у старосты: - Только не говори, что у нас появились переведённые студенты старшекурсники…
- Не буду. И про то, что они только вчера прибыли из столицы, промолчу, - негромко сказала девушка, и внимательно оглядев расталкивающих очередь старшекурсников, безнадёжно спросила: - Драка будет?
- Ты сомневаешься в моих способностях? – в притворном удивлении, поднял бровь я.
- За драку на территории института, можно легко вылететь…
- Даже без применения Силы?
- Как будто применение подавления, не считается использованием энергии. Все поедут домой.
- А если случиться массовая драка?
- В этом случае, возможно, всё спустят на тормозах, - печально согласилась девушка и быстро заработала вилкой, оперативно зачищая свой салат. Буквально через минуту, допив сок, она поднялась с места и, бросив взгляд на очередь, где один из наших парней с криком зарядил одному из переведённых старшекурсников в лицо, скомандовала: - Уходим!
- Уже поздно, - меланхолично произнес я, наблюдая, как другой турист опускает поднос на голову парню, у ног которого лежит подбитый чужак.
- Я не хочу, чтобы ты в это участвовал! – воскликнула Катя, и подталкивая меня в спину, повела на выход.
И всё бы обошлось, если бы в разгорающейся драке, кто-то не взмахнул подносом, и тарелка супа, пролетев часть комнаты, не обрушила всё своё содержимое, растекаясь безобразным пятном. Прямо по шикарным, длинным и густым волосам старосты.
Катя остановилась. Медленно повернула шею, рассматривая изгаженные, распущенные волосы и грязный, мокрый пиджак под ними. Пару раз недоумённо хлопнула глазами. И крепко, до хруста зубов, стиснула челюсти, активно дыша носом.
Запахло озоном. Староста медленно сжала кулаки, и сделала крохотный шаг в сторону потасовки. Пожевала губами, глубоко вдохнула, и громко закричав: - Мочи козлов! Наших бьют! - Бросилась в толпу, зарядив одному из туристов в челюсть крепким кулачком.
Я остался стоять, пытаясь поднять упавшую челюсть. А девушка между тем, сноровисто увернулась от попытки её схватить и мстительно, зарядила обидчику в пах коленом. Ударила в челюсть следующего, отмахнулась от другого парня и, подхватив с выдачи поднос, обрушила на голову, пытающемуся разогнутся от удара коленом, туристу.
Но не долго, ей было царить на поле брани, фурией бросилась на защиту своих парней одна из переведённых девчонок, и вцепилась Кате в волосы. Взвизгнув, богиня войны, зарядила обидчице локтём в грудь, освобождая драгоценную причёску, пока та пыталась вдохнуть. И прямым ударом кулака, разбивая обидчице нос.
Но не пала сея дева, а только злее став, левой десницей зарядила супротивнице в очи её серые. Дрогнула девица красная, но не уступила ни пяди земли родной перед чужестранкой. Крикнув яростно, бросилась грудью в грудь на ворога своего и, повалив на твердь, вцепилась в волосы белые. И ликом светлым, стала о землицу русскую охаживать.
Размазывая юшку алую, не сдалась девица иноземная, и извернув тело гибкое по- змеиному, сумела обротить противницу на место своё, и челом своим светлым встретить чужой лик красный. Полилась кровушка красная, но смогла девица воздеть ручки белые свои, да хлопнуть по ушам супротивнице. И опосля, воздев тело своё, ноженькой своей лик красный приголубила.
Тяжело дыша, Катя застыла над своей соперницей, ошалело осматриваясь вокруг. Перед ней рядком лежали туристы, решившие вмешаться в битву эпическую, по дурости своей. А остальных переведённых учеников, раскидали в итоге и без меня.
Глубоко вдохнув, она вскинула кулак, громко прокричав на весь зал: - Победа, братья и сёстры!
Народ поддержал её дружным криком, а потом и смехом.
А староста, оглядев побоище, довольно улыбнулась. И стерев кровь с лица, повернулась ко мне.