— А, по-моему, ты их не видел, пока мяч тебя не коснулся.
— Что за глупости, не проснулся я тогда еще полностью, в глазах все мутно было… не выдумывай ничего, — занервничал Гений.
— Пойдем домой, – предложил я, — голова опять жутко разболелась, только по дороге в аптеку заскочим, запасы пополним.
В аптеку мы не попали, точнее не сразу и не в ту, к которой шел я. На месте аптеки, которую я знал, вырос огромный супермаркет. На что Гений мне сказал, что здесь, оказывается, аптеки сроду не было. Что было очень для меня странно, ну не с ума же я сошел, вряд ли головная боль могла настолько выбить меня из колеи. Но спорить у меня сил не было, и по совету Гения мы зашли в этот супермаркет, так как в таких больших магазинах всегда есть аптеки.
Мы зашли. Вот тут-то я и поверил, что головная боль, все же может свести человека с ума, ну или, по крайней мере, затуманить ему сознание. Я стоял в той самой аптеке, в которую ходил с детства. Все же она существует! (обрадовался я, но ненадолго). Она стояла в середине нового супермаркета, это было как 2 в 1— на одном месте существовало два магазина, каждый со своими продавцами и покупателями. Как тогда в парке, словно две картинки на прозрачном пластике, одна за другой, да еще на все 360 градусов. Я медленно подошел к Гению (так как не мог понять, на каком точно расстоянии находятся от меня другие посетители) и хотел было опереться на его плечо, как моя рука прошла сквозь него, и я едва не упал. Гений тем временем купил лекарство, повернулся и сделал пару шагов мне на встречу, а я-то думал, что стою рядом с ним. Тут я понял, что не могу ориентироваться в пространстве. Моя голова чуть не раскололась от боли. Я скрючился и упал на колени.
— Ты как? — спросил Гений.
Он присел ко мне и забросил мою руку себе на плечи. То, как мы добрались домой, я слабо помню. Гений тащил меня, как раненого с поля боя, а у меня все плыло перед глазами.
Дома мне стало легче и, лежа на диване, я попытался понять все, что произошло.
— Гени… Гена, — я осекся и еле-еле выдавил из себя непривычное имя. — Слушай, какая тебе уже разница, как я тебя называю, сто лет ты был Гений и нормально…
— Да ладно, называй, как хочешь. Я боялся, что ты вообще меня уже никак не назовешь.
— Почему? — удивился я.
— Ты сутки в отключке был.
— Да-а? А я и не заметил. Казалось, я и не засыпал даже.
— Да ты и не спал.
— Как это. Я что, в коме был?
— Не знаю… да ты и не дышал.
— Не дышал? Я что… умер на сутки? Такого не бывает.
— А чтобы любые желания у всех сбывались, такое бывает? Такое раньше даже во сне не снилось. Да не переживай, вряд ли ты умер «на сутки» — теплый ты был и рукой иногда шевелил, мертвые точно так не умеют.
— А сутки не дышать, живые умеют? Как я вообще в себя пришел?
— Чудо… Ладно, проехали. Идем есть, ты, поди, проголодался.
— Подожди… Нет, ты не мог этого сделать! Покажи мне руку.
Меня, как огнем ошпарило. Я схватил его за рукав и, что есть силы, дернул. Рубашка затрещала по швам, в прорехе показалось плечо, но не на столько, чтобы увидеть укол от прививки. Гений поспешно выдернул рукав из моих рук, чтобы я не дернул еще раз.
— Совсем с ума сошел. Никуда я не ходил. Возле тебя сиднем сидел, отойти боялся. Ну, вот… хорошую ведь рубашку испортил. Гад ты.
Он повернулся и пошел на кухню. И не оборачиваясь, добавил:
— И вообще, это правое плечо, а не левое.
Полчаса мы ели молча.
— Что ж к желтой машине не пошел? — прервал я напряженное молчание.
— Не пошел и все.
— И желание не возникало? Ты же хотел, только я тебя всегда и удерживал.
— Почему же не возникало? Возникало. Каждый раз, как на тебя смотрел, как ты бездыханным телом валялся, так и возникало. Но ты же меня и сдерживал. Вот я и решил все оставить на волю Божию. А если бы ты… ну, это… тогда бы я к желтой машинке и пошел.
— Я вот что думаю, там, в парке — река, ты ее не видел, потом мать с ребенком, тоже не сразу заметил, пока мяч тебя не коснулся. А потом эта аптека. Ты опять ничего не видел…
— Почему не видел? Когда тебя до двери тащил, их две было, через одну я выйти не смог. Просто внимания на этом не заострил, не до того было. А потом вообще забыл.
— Может ты и реку не видел, потому, что мной занимался? Откуда она там вообще взялась…
— Далась тебе эта река, может, это было желание велосипедиста? Вот и все.
— Что ты сказал? Желание? Да ты Гений — гений! Прости за Гения… я имею в виду за...
— Да ладно, называй себе. После того, как ты очнулся, я многое готов тебе простить.