Дедуля откинул край одеяла и засветил свою оголённую, волосатую грудь.
У меня дернулся глаз.
- Как спалось, милая?
- Так дерьмово, что словами не описать. Тело просит о помощи, головная боль скручивает нервы в косичку, руки дрожат.
- Старость приходит незаметно..., — бормочет дедуля и сострадательно улыбается.
- У вас что линзы потертые? Мне 24.
- Это пока. Мне вот вчера тоже было 24, а сегодня уже 60.
Черт. С ним бесполезно спорить.
На мне его футболка и боксеры?
- Где вообще моя одежда?
- Это моя вина. Пока тащил тебя к кровати, уронил разок другой.
Тащил меня на себе? И как он не развалился по дороге?
- Не бойся. Я быстренько тебя переодел. Сиськи не видел. Помацал только родинку.
- Чегось?
Вот же чертенок на суперкаре! У меня с рождения родинка на левой груди.
- Романтично не правда ли?
- Ваша романтика попахивает уголовщиной.
- Прости зайка. После препаратов дока у меня частенько синдром бушующего хрена и не только по утрам. Не могу удержаться от порочных мыслей.
Я облокатилась на спинку кровати и прикрыла глаза руками.
Боженька, пожалуйста, избавь меня от извращенцев, встречающихся на моем пути. От всех, хороших и нехороших, от красивых и страшных. Убереги меня от их пошлых фантазий и иллюзий. Прошу тебя.
На миг я задумчиво уставилась в одну точку и глубоко вздохнула.
Вот же ж… В таком случае я потеряю всех кто мне дорог.
Эххх. Печаль беда.
Беру слова назад.
-А почему вы привезли меня сюда?
- Ты уснула едва мы миновали лес, а после храпела на весь салон, да так смачно, что из-за смеха я забыл куда тебя вести.
- Хахах. Давно так не смеялся. Или это все из-за алкоголя?
Дедушка задумчиво провел большим и указательным пальцами по подбородку.
Это же он сейчас шутит так?
- Вы по пьяни вели машину?
- Знаешь малышка: - «уставший водитель опаснее пьяного».
- Неправда. Опаснее пьяного только старый и пьяный, — бормочу я, приглаживая волосы.
- Ахах да не забивай ты голову. Все выглядело не так уж и плохо. Я не смог тебя разбудить, потому повез к себе, под мохнатые песни девяностых, а после тащил ещё метров двести, пока поясницу не потянуло.
- А почему я в вашей кровати?
- Ты так беспокойно спала, что просто не оставила мне выбора.
- Только не говорите что засунули мне в рот какую-то дрянь. Последний кто так поступил, пропал без вести.
- Да, что за вздор? Как я мог? Я просто прижал тебя к обнаженной груди. Ну, как младенца, а потом похлопал тебя по попке, чтобы успокоилась.
- Чего?
- Сам чуть не заплакал. Ах. Когда Кети была малышкой, она тоже плакала ночами напролет. Мэгги давала ей свою грудь и всхлипывала, не понимая, что делает не так. Помню мы с ней тогда даже сексом не могли заняться. Малышка отнимала все время. Как вспомню то время, яйца начинает выворачивать.
Опять он за свое…
- Давайте ка лучше новости посмотрим. Дайте ка пульт сюда.
Мистер Ханс недоумевающие посмотрел в мои разгневанные глаза.
- У вас телек в спальне, дедуль.
- Ах пульт. Он под одеялом, — улыбнулся дедуля и откинул оставшуюся часть одеяла.
- Ваааай. Чертов дед!
Увидев каменный стояк, растянувший до предела семейные труханы, я попятилась назад и не заметила как кровать ушла из-под рук.
Бабах.
Так это был не пульт... Ну что за святой наивняк.
- Моя спина…черт…
- Ещё немного и точно пойду в монастырь…
- Ах нет… все таки на тот свет быстрее.
- Прости зайка. Я ещё со вчерашнего перегретый.
- Я уже давно поняла, что вы перегретый! - воплю я. - На голову.
- Остринка во мне всегда присутствовала, — улыбнулся мистер Ханс и уставился на мою раскрасневшуюся физиономию.
- Давайте я приготовлю завтрак и мы забудем обо всем, что случилось, идёт?
- Буду очень признателен, госпожа зайка.
Глава 75
Голова с самого утра была забита только беспокойством и мыслями о Рене.
Даже стоя под душем я ощущала эту терпкую тоску, затуманивающую мой разум. Мы не виделись целую неделю, а кажется будто целую вечность.
Захочет ли он меня видеть? Узнает ли? Обнимет ли перед смертью?
Я намылила свою черепушку и встала под теплый душик. Слезы, неудержимым потоком начали стекать по горячим щекам, оплакивая тяжёлые события прошлого.
Я узнала колкую истину, скрываемую отцом, разбередила старые раны на сердце, вспомнила то, что так долго находилось на задворках памяти, покоясь в забвении. Моя жизнь изначально была бредовой, а теперь у меня нет и этого.
Лучше бы я не знала правду и спокойно покинула этот мир.