— Ты можешь выследить её? — в голосе Кати звучала отчаянная надежда. — Я не понимаю природы твоей силы, но ты так чутко воспринимаешь ману… Может, попробуешь снова?
Я повернулся к Екатерине, ее глаза, обычно полные озорства, сейчас смотрели на меня с тревогой и надеждой. - Я бы с радостью, Кать, но сейчас меня захлестывает эхо чужой магии. Это, скорее всего, души, поглощенные этим лесом. Твою сестру, к сожалению, среди них не ощущаю. Слишком много помех, как будто пытаюсь услышать шепот в грохочущем зале.
– Жаль… – выдохнула она, ее плечи поникли. На ее лице промелькнула тень разочарования.
— Она, скорее всего, сразу телепортировалась и может находиться где угодно, — сказал я. — Предлагаю отправиться к башне. В данный момент это, пожалуй, самое разумное решение.
— Пошли.
Мы двинулись к полуразрушенной башне. Катя шла рядом, притихшая и сосредоточенная, периодически оглядываясь по сторонам. Чувствовалось, что она тоже ощущает зловещую атмосферу этого места. Лес вокруг словно затаил дыхание, наблюдая за нами из-под густой кроны деревьев.
Добравшись до башни, мы осмотрелись. Вход представлял собой зияющую дыру в каменной стене, из которой тянуло сыростью и запахом плесени. Внутри царила непроглядная тьма.
– Кать, а можешь сотворить какой-нибудь светящийся шарик? – прошептал я, нарушая тишину.
– Могу, – отозвалась она, взмахнула рукой, и пространство вокруг нас вспыхнуло ярким, теплым светом.
– А в подземелье чего так не сделала?
– Там у нас факел был.
Я осторожно вошел первым, Катя последовала за мной. Внутри было еще холоднее и мрачнее, чем снаружи. В полумраке мерцающего света проступили очертания обвалившейся лестницы, ведущей вниз, в подземелье башни. Стены были покрыты толстым слоем слизи, а под ногами хрустел щебень и, судя по ощущениям, кости. Запах стоял удушающий – смесь гнили, плесени и чего-то неописуемо жуткого. Катя поёжилась, прижимаясь ко мне ближе. — Здесь явно не самое приятное место, — прошептала она. Что-то в последнее время эта лисичка слишком часто жмётся ко мне.
Перед нами, так сказать, развилка: спуститься вниз в подвал или подняться наверх. Решили наверх подняться, заодно и осмотреться на вершине башни, может, что-то важное увидим.
Осторожно ступая по полуразрушенным ступеням, мы начали подъем. Каждая ступенька, казалось, вот-вот обвалится под весом, заставляя сердце замирать в тревожном ожидании. Сверху доносился свист ветра, проникавшего сквозь прогнившие балки и зияющие дыры в стенах. Поднимаясь все выше, мы чувствовали, как мрак сгущается, а воздух становится все более затхлым и спертым.
Наконец мы достигли вершины башни. Передо мной открылась мрачная панорама: бескрайний лес, простиравшийся до самого горизонта, и клочья серых туч, нависшие над ним. Ветер здесь был особенно сильным, он завывал, словно призрак, пронизывая нас до костей. В центре площадки виднелся полуразрушенный каменный столп, покрытый непонятными символами. Вокруг валялись обломки камней и прогнившие деревянные балки. Ничего полезного на первый взгляд.
Мой взгляд зацепился за нечто совершенно нелогичное, выбивающееся из общей картины разрухи – зеркало. Оно стояло вертикально, опираясь на один из уцелевших кусков стены, и, что самое странное, ничуть не колебалось под порывами ветра, словно находилось в совершенно другом, более спокойном месте.
Отражение в зеркале не соответствовало окружающей действительности. Вместо серого неба и мрачного леса, я видел в нем цветущий сад, наполненный яркими красками и солнечным светом. Птицы весело щебетали, а воздух был напоен ароматом роз и жасмина. Я невольно сделал шаг в сторону зеркала, завороженный увиденным.
В первую секунду я увидел свое отражение на фоне этого райского пейзажа. Уставшее лицо, местами порванная одежда… На мне был черный костюм, который я использовал для проникновения в поместье к Лавриану. Теперь он был покрыт кровью, насколько это видно на черной ткани. Лицо все в грязи и крови, волосы пепельного цвета приобрели темный оттенок из-за грязи. Контраст между моим измученным видом и идиллией зазеркалья был поразительным.