С чего все началось
С чего всё началось
Почти четыре десятка лет назад я, волею судьбы, познакомился с главным героем данного произведения. Знакомство это в дальнейшем имело большое значение для меня и, спустя годы, побудило выучиться сценарному искусству и написать полномасштабный сценарий для художественного фильма. А еще через годы я решил написать военно-исторический остросюжетный роман на документальной основе. Вот что тогда произошло, во время той важной и поистине судьбоносной для меня встречи…
В октябре 1981 года я, солдат израильской армии, стоял у Западной Стены в Иерусалиме. Я не молился, а просто пребывал на месте, облокотившись одной рукой о древние камни, и молча возносил прошения небу о здоровье близких и родных. Для меня простое пребывание у святыни означало все: и молитву, и духовную связь с историей, возможность понять прошлое и почувствовать будущее. В какой-то момент я посмотрел в сторону и увидел в нескольких шагах от себя пожилого человека в такой же позе, как и я. Голова его была покрыта ермолкой, рубашка расстегнута, а с шеи свисала золотая цепочка с крестом. Это странное сочетание было не совсем обычным явлением у самой важной еврейской святыни. Он был высокий, худой и показался мне погруженным в свои мысли аскетом. Я вернулся к тому, ради чего приехал в Иерусалим, закрыл глаза и простоял так еще какое-то время. А через несколько минут моего странного соседа уже не было, и я направился к выходу.
Я пошел вверх по Via Dolorosa*, дошел до конца улицы и вышел на небольшую площадь к Лютеранской церкви. Приезжая в Иерусалим, я иногда приходил сюда послушать органную музыку; чаще всего играли Баха во многих импровизациях. Солдат, охранявший территорию, проверил мои документы, велел вынуть магазин из автомата, и пропустил меня в церковь. Я сел в последнем ряду и, вдруг, увидел знакомую голову; он сидел в десяти метрах
передо мной, и также, слушал концерт. Музыка закончилась, к трибуне вышел священник и начал что-то рассказывать по-немецки.
Я вышел на площадь перед церковью, сел в кафе, заказал кофе по-турецки и закурил. Личное оружие я положил рядом на землю, продев, для безопасности, ремень через ногу. Вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд и услышал реплику о чистоте оружия. Повернувшись, я увидел «своего знакомого».
- Позвольте мне пригласить вас на чашку кофе, — сказал я.
- С удовольствием!
Мы обменялись любезностями и познакомились. Он сел за мой столик, и я знаками показал официанту, чтобы тот удвоил заказ. Моего нового знакомого звали Питер Стоун. Между нами состоялся самый удивительный разговор из всех, что были у меня когда-либо до сих пор. Мы пили кофе, курили и общались.
-
- Что вы сказали насчет оружия? — Спросил я.
- Я сказал, что неуважительно, когда ваше личное оружие лежит у ваших ног.
- У нас воюющая армия, и на такие формальности мы не обращаем внимания… Вы англичанин, а говорите на иврите…
- А может я Ole Hadash*…
- Я ценю ваше чувство юмора, но вы не Ole Hadash. Что вы делали у Стены плача?
- Молился, также, как и вы.
- С крестом на шее…
- Бог один для всех.
- А такой хороший иврит?
- Я учил иврит специально для того, чтобы читать Библию в оригинале. Все переводы — это не то, не отражают истинную суть и оттенки написанного.
- Библией вы называете Тору, то есть, Пятикнижие Моисея, Книгу пророков и Писания. Так?
- Совершенно верно! Я читаю и изучаю весь Танах.
-
- А арамейский?
- В арамейском нет необходимости, иврита вполне достаточно — ведь все тайны именно в нём.
- Сложно осваивать языки до такого высокого уровня!?
- Сложно! Но если хочешь докопаться до истины, путь один — читать все в оригинале, что я и стараюсь делать.
- Много ошибок нашли? — Спросил я, невольно заинтересовавшись этим странным человеком. Я еще не предполагал, какое воздействие это знакомство окажет на моё мышление и порядок принятия решений.
- Вот, например, самая наглядная из всех… В классическом искусстве Моисей олицетворяет Закон и его изображают старцем с каменными скрижалями. От его головы исходят два луча света, но иногда это самые настоящие рога. В эпоху Возрождения художники стали изображать Моисея не с сиянием, а с небольшими рожками на голове. Их можно видеть и на знаменитой статуе работы Микеланджело в церкви Сан Петро ин Винколи в Риме. Ошибка объясняется неточным переводом фразы текста из книги Исход: