Моя пылает гневом грудь,
Когда без толку ты болтаешь,
Иль трусом делала, считаешь,
Страсть нежная кого-нибудь?
Иль часового пост кидал
Я ради пламенных объятий?
Иль в мягкой засыпал кровати,
Когда мой капитан не спал?
Служебные ль часы свои
Я комкал, уходя до срока
Во имя пьянства ли, порока,
Иль, менее всего, любви?
Коль долгом я не пренебрег,
Не крал у службы ни минуты,
За что, мой друг, любовь мою ты
В вину мне ставишь и в упрек?
И если я, свой путь избрав,
Друзей сообщества чуждался,
Ты многократно убеждался.
Сознайся в том, что прав я, прав...
Тебе известно: много лет
Я девой Лирой околдован,
И помню миг, когда дарован
Мне небом был восторг и свет!
Отец прекрасной был согласен
Мне в жены милую отдать...
И я не мог отказа ждать
От той, чей выбор был так ясен.
Великолепно шли сначала
Для сердца важные дела...
И вдруг суровая пришла
Страда, с которой все пропало.
И брак мой с Лирою отложен
До окончания войны...
Пиры справляться не должны,
Когда народ войной встревожен.
Надежды мало я пока
На будущий успех питаю...
Врагов победа, я считаю,
И достоверна и близка.
Нас мало, мы истощены,
И нам не вырваться из плену.
Взгляни на этот ров, на стену,
Которой мы окружены...
Увы, осыпались цветы
Моих надежд первоначальных...
Печальнейшим из всех печальных
Меня отныне видишь ты.
Л е о н и с ь о
Марандро, укрепи свой дух,
Гляди, как прежде, без боязни.
Избавит небо нас от казни
Бог не всегда к молитвам глух.
Он тайные найдет пути
Нумансианскому народу
От неприятеля свободу
Земли родной своей спасти.
Забыв о днях войны ненастных,
Супругу ты к груди прижмешь,
И пламя страсти изживешь
В объятиях живых и страстных.
Знай, вся Нумансия возносит
Смиренную мольбу сейчас
О том, чтобы Юпитер спас
Страну от бед, с надеждой просит.
Несет с собою фимиам
Жрец, жертву на костер ведущий...
О ты, Юпитер, всемогущий,
Будь снова милосерден к нам!
Только что вошли два нумансианца в одеяниях древних жрецов. Они ведут за рога большого барана. Животное украшено ветвями оливы, плющом и цветами. За ними отроки: один с серебряным блюдом и полотенцем через плечо, другой несет кувшин с водой, третий - с вином; у четвертого в руках также серебряное блюдо, на котором лежат благовония; в руках у пятого - щепочки и зажженный фитиль. Еще один отрок ставит и накрывает скатертью стол, на который все это кладется. Между тем выходят в надлежащих одеяниях все действующие в пьесе нумансианцы. Из двух жрецов первый, выпуская барана, говорит:
П е р в ы й ж р е ц
Смерть предвещали знаки на пути нам,
Беда выходит нам по всем приметам.
Дрожь пробегает по моим сединам.
В т о р о й ж р е ц
Увы! увы! Я не ошибся в этом
Обречены мы злому пораженью.
О небо, озари народ свой светом!
П е р в ы й ж р е ц
Немедленно приступим мы к служенью,
Да отвратим конец, что предугадан.
В т о р о й ж р е ц
Подвиньте стол сюда по положенью.
Все, что здесь есть, вино и воду, ладан,
Сюда, на стол! - О люди, кайтесь с нами!
Чин покаянный нам от века задан.
Заслуги выше нет пред небесами,
Чем сердце чистое; благоговейте
И кайтесь, сокрушаясь со слезами.
П е р в ы й ж р е ц
Здесь, на земле, вы пламя жечь не смейте!
Оно сойдет в очаг алтарный. Рвенье
К святому делу проявить умейте.
В т о р о й ж р е ц
Свершим же рук и выи омовенье.
П е р в ы й ж р е ц
Подайте воду... Пламя появилось?
О д и н и з т о л п ы
О нет, нам нет на то благословенья.
В т о р о й ж р е ц
Юпитер в гневе! Чудо не свершилось.
Судьбина злая холодом дохнула,
И жертвенное пламя вверх не взвилось.
О д и н и з т о л п ы
Старик, гляди - вот искра промелькнула.
П е р в ы й ж р е ц
Да, то огонь, но тусклый, безутешный.
О, как меня надежда обманула!
Волной густою дым ползет поспешный
На з а п а д, а язык огня смолистый,
Что еле теплится во мгле кромешной,
К в о с т о к у посылает свет струистый.
О горе!.. В этих знаках для провидца
Грядущих зол раскрыт прообраз истый!
В т о р о й ж р е ц
Победа римлян в дым да обратится,
А наша смерть и наша слава рядом
Да будут вечным пламенем светиться!
П е р в ы й ж р е ц
Вина подать! Указано обрядом
Святой очаг им окропить. А в пламя
Толченый ладан сыпьте, сыпьте градом.
Кропят вином жертвенник и вокруг. В огонь бросают ладан, и второй жрец говорит:
В т о р о й ж р е ц
Пусть, о Юпитер, будем мы дарами
Твоими взысканы! Благая сила
Твоя да пребывает вечно с нами!
П е р в ы й ж р е ц
Как в пламени таящаяся сила
Весь ладан превратила в дым летучий,
Так и врагов могущество и сила
Да расточатся черной дыма тучей!
Молю тебя, и моему моленью
Ответь, отец наш, грозный и могучий.
В т о р о й ж р е ц
Покорна мощь врага небес веленью,
Как жертва - нам. Что с нею делать будем,
То будет Рима злому поколенью.
П е р в ы й ж р е ц
Зловещий знак как растолкуем людям?
Будь хоть один из этих знаков светел!
А так мы в них отчаянье пробудим.
Слышен шум; под сценой перекатывают бочку с камнями, а вверх пускают ракету.
В т о р о й ж р е ц
Ты слышишь гром? Ты, кажется, заметил,
Что молния по небу пробежала?
То грозный бог моим словам ответил.
П е р в ы й ж р е ц
Душа моя в испуге задрожала,
Цепь знамений небесных, нарастая,
Нам гибелью ужасной угрожала!
Ты видишь, как уродливая стая
Орлов пернатых в воздухе несется,
На птиц других с отвагой налетая?
В т о р о й ж р е ц
Им, хищникам жестоким, удается
Когтить и бить, и клювом и крылами,
Ту птицу, что так храбро с ними бьется.
П е р в ы й ж р е ц
Сей знак могу ли встретить похвалами?
Конец Нумансии! То он предсказан
Империи победными орлами!
В т о р о й ж р е ц
Путь, вещие орлы, вам не заказан!
Дни сочтены. И мы врагу уступим...
Я понял знак, который был показан.
П е р в ы й ж р е ц
К закланью жертвы ныне мы приступим.
Богам подземным крови черной надо.
Мы ею сердце чудища подкупим.
Плутон, великий повелитель ада ,
Тебе по жребию в кромешных безднах
Царить и править выпала награда.
Блаженством чистых ласк, тебе любезных,
Пусть дочь Цереры нежно отвечает
Твоей любви во мгле ночей беззвездных.
А ты открой нам все, что рок вещает
О судьбах наших. Под ярмом несчастий
Народ к Плутону взор свой обращает.
Закрой, владыко, зев той лютой пасти,
Из коей три выходят беспощадных
Сестры. Живое все у них во власти,
И нет богинь настолько кровожадных.
Вырывает несколько волосков у жертвенного барана и кидает их в воздух.
Развейтесь на четыре страны света,
Намеренья и ковы трех злорадных!
Как этот нож вонзаю в тело это
И чистой этой кровью обагряю,
(Сам убелясь душою, полной света)
Так и земле Нумансии желаю
Быть кровью римлян густо обагренной!..
Будь их могилой! - властно заклинаю.
Из люка появляется Демон до половины тела и, стремительно схватив жертвенного барана, скрывается с ним, а затем сейчас же снова выскакивает, тушит и рассыпает пламя очага, разбрасывая все приготовленное для жертвоприношения.
П е р в ы й ж р е ц
Кто это, страшной силой одаренный,
Взял нашу жертву? К нам, святые боги,
Злой вторгся дух дорогой проторенной.