Пашка начинал подозревать, что одним из качеств друидских магов в принципе был поиск приключений на свою задницу. Судя по легендам, они сами все время провоцировали богов и духов. Однако лично ему эта информация ничем помочь не могла. Он не был друидом и в эту загадочную игру никогда не играл.
Печаль, чувак. Полный провал.
Правда, одна мысль после чтения двух десятков разных сайтов ему в голову пришла. После школы он отправился в отдел игрушек и развивающих книг ближайшего молла.
Молодой парень-продавец глянул на него подозрительно. Или оценивающе?
Нет, показалось, уф.
– Эм, у вас есть маски для Хэллоуина? – как можно непринужденнее спросил Пашка.
– По-моему, чувак, тебе пора уже покупать маски в магазинах для взрослых, – подмигнув, заметил продавец.
Нет, не показалось.
Только этого не хватало, Крымский. Ты, оказывается, привлекателен для геев.
Класс. Жизнь окрасилась в новые цвета.
– Мне просто нужно несколько масок. Желательно страшных, – дернул ртом Пашка.
– Котятки, значит, не подойдут? А жаль, ты вылитый котик.
Спокойно, чувак. Ты способен это вынести. Ты же собираешься на Дикую охоту! Будь тверд в своих намерениях, и космос это оценит.
– Решили поиграть с духами, как я понимаю? Чтобы вас не узнали силы тьмы?
Кажется, продавец не подмигивал – у него просто был нервный тик.
Или все же нет?
Пашка был уверен, что скоро тик начнется у него самого.
– Дикая охота, игры с духами, все дела, да, парень, ты угадал, – энергично покивал он.
Продавец хмыкнул и исчез под стойкой, чем-то картонно шурша. Ползал он там долго, Пашка успел в подробностях изучить всех плюшевых серых мишек Тэдди на полках – некоторые держали в лапах огромные красные сердца, и смотрелось это весьма педерастично, если честно.
Наконец парень, слегка всклокоченный, появился в поле зрения вновь и высыпал на стойку ворох грубо размалеванных масок. В основном ведьмы с крючковатыми носами, но также были маска Джека-тыквы и волчья маска, вернее, присмотрелся Пашка, скорее оборотня, уж больно волк был страшным. И кот завалялся среди этого вороха – тоже страшный: черный, оскаленный, со злыми глазищами.
– Котика все же рекомендую, – осклабился продавец.
– Окей, окей, я возьму все семь, – замахал Пашка руками. – Кстати, странно, что их семь, потому что мне и надо семь…
– Вселенная следит за тобой, красавчик, это нужно ценить. Точное попадание в яблочко.
Пашка поднял ладони вверх, оставив при себе комментарий, что попадание в яблочко – это вовсе не жалкие семь масок, а например, герлфренд с внешностью Лидии. Только не с ее характером, боже, нет.
Уже у выхода из маленького отдела с игрушками и масками его вновь настиг комментарий продавца.
– Котик, а ты хоть знаешь, чем вам грозит проигрыш? Неплохо бы это узнать, прежде чем начинать игру.
– Это просто вечеринка в баре, чувак, а маски любят девчонки, и неужели ты поверил во всю эту чушь… – начал Пашка, но договорить ему не дали, потому что продавец скорчил такую рожу, что мороз пошел по коже.
– Если останетесь живы, то до конца жизни будете служить духам, – буднично сообщил этот парень, поправляя лапы самому большому Тэдди на полке.
– Нас не догонят! – прокричал ему Пашка, быстро выбираясь за дверь, и на прощание отсалютовал. – Но спасибо за заботу, кэп!
***
Начинается все как-то скучно и очень буднично.
Компания не настроена на чудеса. Инна за что-то злится на Алекса, может, у нее просто критические дни, а у Макса вообще всегда критические дни, сколько его знает Пашка. Выглядит он слишком холено для ночной вылазки в парк, и это бесит. А Лидия зла потому, что ее потрясающую идею никак не могут воспринять серьезно.
Вдобавок костер не желает разгораться, хотя последнюю неделю стоит удивительно сухая и теплая погода. Но все они героически таскают ветки, суют в полученную кучу полынь, а Стаса обрекли на методичную работу с бубном. Выглядит он уныло, но бубном трясет. Алиса улыбается, глядя на своего бойфренда – у нее крепкие нервы. Алекс меланхоличен, как всегда. Теперь Пашка верит слухам, что отец запирал его в шкафу. Может быть, там у них вообще имело место растление? Слишком уж неподвижное лицо у этого фарфорового ангелочка.
Кстати, идею с масками все воспринимают с воодушевлением.
– О, круто, – говорит Стас, когда Пашка объясняет их назначение – «всегда, чтобы силы зла не узнали людей и не причинили им вреда, надевались страшные маски» – и первый тянет руку, выбирая волка. Даже Лидия благосклонно кивает и выбирает маску ведьмы.
По иронии судьбы, Пашке остается кот, и ноздри его раздуваются от вспышки ненависти к парню из отдела игрушек. Котик. Тоже мне. Да кто так говорит сейчас? Это слово из 50-х, когда девицы с губками сердечком, в чулках с подвязками и сеточках с мушками предлагали себя в прокуренных рюмочных. Что-то из романов братьев Вайнеров. Пашка хорошо знает историю, что бы он ни говорил отцу.
Но сейчас его интересует совсем другой исторический период, и он почти разочарован, когда не чувствует никаких эмоций – ни своих, ни чужих. Они сидят в этих детских масках вокруг наконец-то разгоревшегося костра, льют на горящие ветки дешевое вино, и Стас трясет бубном, как эпилептик.
Пахнет полынью, вокруг шуршит листва, и на этом все.
Лидия что-то там шепчет, но Пашку сейчас бесят ее яркие карминные губы. Как он мог поверить во все это?
И вдруг… что-то происходит. Вроде бы ничего внешне не меняется, но молчание закручивается в воронку, как цунами. Пашка вспоминает, он где-то читал – при цунами несколько человек умирают еще до того, как гигантская волна обрушивается на берег. Просто подземные толчки излучают волны, частота которых резонирует с сердечным ритмом. И при полном совпадении частот наступает смерть.
Пашка нервно облизывает губы – в горле пересохло. Это парк. От него исходит темнота.
Пашка смотрит на остальных.
Улыбкой Алекса можно отравить всю королевскую рать. Лидия застывает в нелепой позе. Стас вертит волчьей головой по сторонам. Макс по-прежнему хмурит брови, а Инна и Алиса со снисходительными усмешками переглядываются. Похоже, никто из них ничего не чувствует. Не слышит, не видит, не ощущает.
А вот Пашке становится холодно. Очень холодно, как будто он лежит голый на льду, как какая-нибудь только что выловленная, но уже разделанная рыбина. Он сидит, нет, уже стоит посреди поляны, под ногами шуршит пожухлая трава, и из самого воздуха исходит ужас.
– Пора, – говорит Лидия, сверяясь с крохотными золотыми наручными часиками, и все неохотно, словно не веря в то, что сейчас готовы сделать, поднимаются с насиженных мест.
– Бежим! – кричит новоявленная ведьма, и голос ее звучит пронзительно в ночном воздухе, так пронзительно, что Пашка думает – не заткнуть ли уши? Это действительно выглядит, как кадр из «Голодных игр». Подростки, растеряв свою нагловатость, несколько секунд переглядываются неловко, а потом каждый так же неловко срывается в бег трусцой.
– Дурацкая затея, – слышит Пашка недовольное Максово из темноты, и скоро все скрываются среди деревьев.
Пашка даже не замечает, что тоже бежит, и если сначала будто понарошку, лениво, не способный разогнать кровь в жилах, то потом, когда становится понятно, что движение согревает, припускает быстрее. Спасибо кроссам у Добби, все они в неплохой форме. Хотя ночью по парку из них никто еще не бегал. Не дурацкая, а безумная, безумная затея, и чем ты только думал, Павел Крымский, когда соглашался?
Господи, и когда же кончится этот лес? А, вот, слава богам, другая поляна, гораздо больше той, на которой они собирались, и на ней даже стоит какой-то дом, возможно, хозяйственная постройка, может быть, парковое кафе, здесь есть такие… встречаются в самых неожиданных местах...