Имс слышал легкое соленое дыхание моря, ветер шуршал сразу со всех сторон, ворошил волосы, трепал полы белой рубашки, холодил спину, забираясь под ткань.
Имс хотел попасть на острова, ближайшие к менгирам, хотя сейчас те были скрыты от его взгляда. Так что он просто низко летел над морем, и ветер качал его на своих волнах, так что Имсу хотелось кричать – неважно, по-птичьи или по-человечьи, от избытка чувств.
Ему казалось, он летит уже несколько десятков лет, а внизу и впереди была только вода, одна вода, и он чувствовал, что выбивается из сил, и, наверное, надо было просыпаться, хотя сейчас у него не имелось таймера, который бы там, в реальной жизни, отсчитывал время и будил его каким-либо сигналом, а значит, проснуться будет сложнее, чем обычно. Но в прошлый раз это ему удалось, и разве магия не на его стороне?
Разве не мог он здесь, в своей далекой прошлой жизни, управлять сновидением, как захочется?
И как раз в тот момент, когда силы почти покинули его крылья и отчаяние заползло в голову, посреди бескрайнего блеска воды мелькнули черные контуры. Мелькнули, исчезли, снова появились, в клубах розового тумана, огромные глыбы антрацита правильных форм – этакие гигантские отполированные цилиндры.
И совсем неподалеку Имс увидел одинокий крошечный парящий остров, поросший лесом, – тот, который он видел издалека, но хорошо запомнил еще тогда, в свой первый полет с Корвусом на шаттле. Вот что он имел в виду, когда думал про жизнь на окраине мира. В середине острова тускло мерцало небольшое озерцо, и вообще выглядел он заброшенным, совершенно пустым, но Имс упрямо взял курс прямо на него.
На острове было тихо. Миновав полоску леса, Имс вышел на луга, где колыхалась высокая зеленая трава, на которой быстро высыхала роса – здесь что-то стрекотало, пиликало, шуршало, над цветами порхали бабочки: все как на земле, только, может быть, ароматнее и ярче. Сам воздух здесь казался прозрачнее, и в нем, казалось, летала какая-то тончайшая золотая пыль. Так сладко пахло травой, летом, Имс улавливал запахи камня, разогретой земли, недалекой воды, но сильнее всего был запах чего-то цветущего – безмерно сладкий и сухой, реявший вокруг невидимой пудрой. Примерно так пахли крепкие духи некоторых экстравагантных дам, каких Имс встречал в земной реальности. Но теперь она отходила на второй план.
Имс подумал, что цивилизация здесь, как и в его мире, распространяется неравномерно – в городе, который скрывался под черным кубом, он видел сверкающие черные поезда, напоминавшие мчавшиеся с неимоверной скоростью кристаллы, причем прямо по воздуху, как будто на магнитной подушке – или же удерживаемые с помощью магии. Здесь же ничего не напоминало о прогрессе, да и вообще о наличии разумной жизни.
И тут Имс остановился как вкопанный. Только что впереди стелилась только пустота, и вдруг она сгустилась во вполне видимую и материальную мельницу, сложенную из камня, с несколькими небрежно разбросанными по зданию маленькими окнами, маленькой розовой дверью и огромными сетчатыми крыльями. Перед дверью виднелся деревянный мостик с перилами, а под мостиком зиял зев большого амбара.
Имс так был поражен, что пошел вперед, не раздумывая, – даже не осознал, как обратился человеком.
На мельнице было темно и тихо, только где-то под досками пола сновали мыши, и пахло спелыми травами и мукой. Вот раздался треск, и мельничная башня начала со скрипом поворачиваться вокруг своей оси, улавливая направление ветра, а на одном крыле захлопала парусина.
Скрежета жерновов слышно не было, но Имс остро ощущал чье-то присутствие. Да и зерно мололи совсем недавно, в воздухе еще витал характерный запах.
На мгновение Имс задумался, откуда он может помнить, как пахнет размол зерна. Но тут что-то быстро мелькнуло на периферии зрения, потом еще раз и еще, словно вокруг Имса с неимоверной скоростью двигалось и мельтешило цветное пятно.
– Стой! – крикнул Имс. – Да покажись ты уже, чудо в перьях! Я маг Элга – и я пришел задать тебе вопросы.
Пятно постепенно успокоилось и медленно вырисовалось в маленького, Имсу до пояса, седого старичка в каком-то чудном одеянии, которое отливало то голубым, то зеленым, то красным – смотря как двигался и в какую сторону поворачивался старик.
– И кто же ты? – несколько обалдело спросил Имс.
– Я олль, – сладко улыбнулся старичок. – Хранитель Нор и Перекрестков. Ты очень смелый, маг Элга, что пришел сюда. Давно у меня никто не бывал в гостях.
Имс решил слепо следовать интуиции.
– Я пришел спросить о менгирах.
Старик слегка помрачнел, но тут же снова расплылся в улыбке.
– А не хочет ли дорогой гость услышать эту историю за обедом?
Имс подозрительно посмотрел на старичка, но потом согласился.
– Веди уже, олль. Ценю гостеприимство, а здесь прямо-таки польщен.
Они спустились по лестнице вниз в амбар, потом по такой же лестнице поднялись куда-то наверх, олль толкнул дверь, и они оказались в беседке на уступе холма, увитой цветами сверху донизу. Имс сел за грубо сколоченный стол и принялся с интересом наблюдать, как старикан срывает эти самые цветы, похожие на белые и красные розы, и складывает их на невесть откуда взявшееся в его руках глиняное блюдо. Потом на столе появился кувшин с молоком и блюдо с хлебом, но олль прежде всего поставил перед Имсом сорванные розы.
– И что дальше?
– Откуси, – подмигнул старик, и смотрелось это подмигивание отвратительно.
Имс с сомнением взял один цветок и сунул в рот. Через секунду он уже активно жевал розу – на вкус она была как сладкое варенье, и сок лился прямо Имсу в глотку. Молоко тоже оказалось сладким – казалось, здесь сладостью пропитано все, и это сильно настораживало.
Старик сидел напротив и улыбался, как Санта-Клаус на рождественской открытке, тоже попивая молочко.
– Менгиры, – напомнил Имс. – Так что с ними?
– Ты и сам должен это знать, маг Элга. Или сир Корвус скрывает нынче от самых верных поданных, как обстоят дела в его владениях?
Голос олля лился в уши, словно патока, и склеивал мозги. Хотелось слушать и слушать это журчание, оно расслабляло, пробуждало в теле эйфорию, отвлекало от проблем. Под него хотелось спать и видеть приятные сны, казалось, сама эта беседка – врата в яркие, волшебные сказки, которые снятся обычно детям…
И тут Имса словно подбросило.
Олль, говорите? Розы, которые вкуснее варенья? Сладкое молоко? Яркие сны?
– Дорогой мой хозяин, – сказал Имс, тоже улыбнувшись, да так, что стали видны все коренные зубы. – Я знаю твои секреты. Только, видишь ли, я тоже Маг снов, так уж получилось. Так что не будем меряться силами. И да, Корвус чего-то темнит в последнее время. Хотелось бы узнать, насколько все плохо. Я знаю, что менгиры прокляты Лугом, но насколько все худо?
Старик скривился и сцепил руки на животе.
– Переместить менгиры из Сида было ошибкой, – поведал он, хмуря брови. – Мы сразу говорили молодому королю, но он и слушать не хотел. Мы знали, все знали, что менгиры Луга подчиняются только Лугу, и это тогда никто еще не ведал, что он наложил на них проклятье.
Значит, менгиры были перенесены из Сида, отметил про себя Имс. Наверное, в качестве трофея. Может быть, Корвус и играл на них – или они как-то были связаны с тем, на что он играл. А молодец Вороний король.
Старичок тем временем оживился, ударившись в воспоминания, и его понесло. Теперь его не нужно было упрашивать что-то рассказать: он нашел благодарного слушателя, видимо, впервые за множество лет, и слова прямо-таки извергались из него.
– Мы боялись, что не сможем своими силами и на новом месте извлечь из менгиров магию и что война была напрасной. Но магия полилась щедрым потоком, и все в Ллисе радовались. Много сотен лет менгиры поили наш мир самыми мощными чарами, и он наполнился силой и красотой, как никогда.
– Но потом что-то сломалось?
– Магии стало излучаться все больше и больше, менгиры источали ее уже не по запросу, не через ритуал, а сами по себе. Наконец она полилась таким потоком, что сжигала все на своем пути, убивала, сметала, закручивалась в вихри… Кошмар времен нхагаров вернулся – и долго никто не мог в это даже поверить, ведь Перекрестки и Норы всегда были страшной сказкой, и никто уже их не боялся.