Не трудно догадаться, что все это сельские ресторанчики, рассчитанные на приезжих из города. Действительно, Паранг-Тритис в течение сухого сезона служит местом загородных прогулок жителей Джокьякарты, поскольку это самый близкий от города участок океанского побережья. Поэтому в деревушке забавно сочетаются глухая провинция и модный курорт.
Улица упирается в песчаные дюны и теряется в них. Впереди пляж и накатывающие на берег волны Индийского океана. Впрочем, основной накат разбивается о прибрежную мель в тридцати-пятидесяти метрах от берега, береговой же песок лижут уже потерявшие силу волны. Зато там, на мелководной полосе, стоит не прекращающийся ни на минуту гул и грохот. Еще бы, ведь волны катятся сюда, не встречая препятствий, от самих «ревущих сороковых» широт и даже от берегов Антарктиды. Они бы со страшной силой обрушились на ничем не прикрытый, прямой, ровный берег, если бы в непосредственной близости от него не натыкались на спасительное мелководье. Благодаря его защите у берега могут полоскаться в воде даже маленькие дети. Мне говорили, что пройти благополучно через линию наката не удается почти никому, даже в самую тихую погоду. Местные жители никогда и не пытаются этого делать, но приезжие из Джокьякарты очень часто погибают при таких попытках. Если неосторожного пловца и не оглушит ударом многотонный разбивающийся вал, у смельчака все равно не хватит сил противодействовать току отбегающих волн. Они неотвратимо тянут его в открытый океан, где он тонет, избитый и оглушенный волнами или схваченный судорогой. Ведь температура воды в открытом море значительно ниже, чем у берега.
Недаром здесь сложен миф о прекрасной, но жестокой богине Индийского океана Наи Лори Кидул. Она забирает в плен молодых и здоровых мужчин, которые отваживаются плавать за линией прибоя, срываются с прибрежных скал при сборе ласточкиных гнезд или даже просто неосторожно ложатся спать на берегу океана, обратившись головой к воде.
Но обо всем этом я услышал немного позже. А сейчас мы вышли из машины, неспособной преодолеть песчаную преграду, и шагаем по щиколотку в сухом песке к нашему будущему жилищу. Прикидываю, насколько трудно будет тащить назад ящики с материалом, которые нам предстоит наполнить.
Вот и стоящая на берегу «кабина» — современного вида павильон с огромными окнами по всему фасаду. Вдоль него выстроилась шеренга чахлых, полузанесенных песком пальм хамеропс. Песок атакует все, он заносит и лестницу виллы, и невысокую балюстраду. Чувствуется, что если не убирать систематически эти песчаные наносы, то скоро нельзя будет даже открыть дверь. Входим и попадаем в большой зал со столиками и низкими креслами, плетенными из ротанга. Потолок и стены увешаны гирляндами украшений, оставшихся от какого-то праздника. Впрочем, для лаборатории помещение неплохое. Много света, много места для разборки, обработки и хранения коллекций. Столы можно сдвинуть к окнам. К залу примыкает несколько небольших комнат-спален, умывальная комната. Хозяйственные постройки вынесены на задний двор, тоже покрытый сугробами песка. Нас встречает обслуживающий «кабину» персонал — пять или шесть бунгов (боев) различного возраста. Куда нам так много? Через несколько минут вереница бунгов уже перетаскивает из машины паше снаряжение. Затем приносят из какой-то харчевни — сами еще не успели приготовить — нехитрый деревенский обед.
Вид из зала великолепен. За неширокими полосами песчаного пляжа и относительно спокойной прибрежной воды стоит ни на миг не спадающая, кипящая пеной стена волн. Это сейчас, при слабеньком ветерке, а что же здесь делается в шторм? Дня через два мы получили ответ и на этот вопрос, когда ветер нес тучи не только сухого песка, но и комья влажного, только что смоченного волнами, а также сорванные с волн клочья пены и ливень брызг. В «кабину» этот песок странным образом не попадал, хотя в стенах были вентиляционные отверстия, которыми снабжаются все индонезийские постройки. Зато ветер то и дело гасил светильники, которые пришлось заменить похожими на нашу «летучую мышь» калильными лампами «Петромакс». Но даже и сегодня, в спокойную погоду, для того чтобы зажечь в комнате спичку, приходится прикрывать ее рукой.