Для мертвых рифов очень характерно массовое развитие не настоящих рифообразующих жестких шестилучевых кораллов, а так называемых мягких кораллов, или альционарий. Огромные подушки этих своеобразных, тоже колониальных организмов занимают на мертвых или угнетенных, погибающих рифах гораздо больше места, чем кораллы жесткие, с известковым скелетом. Более того, альционарии настолько характерны именно для таких условий, что их смело можно назвать могильщиками коралловых рифов.
В коллекциях или даже просто вынутые на воздух альционарии обычно выглядят не очень привлекательно. Не случайно одна из обитающих и в водах Мурмана альционарий имеет довольно выразительное название — «пальцы мертвеца». Только немногие альционарии, например розовая или красная нефтия, и на суше некоторое время сохраняют облик какого-то необычайного цветка, пока не потеряют форму и не обесцветятся. Но под водой огромные колонии альционарий выглядят порой просто сказочно. Они образуют то длинные, похожие на водоросли шнуры, то компактные, но с самыми причудливыми выростами лепешки, то какие-то пышные букеты. Окрашены альционарии в фиолетовый, сиреневый, лиловый, коричневый, желтый, розовый, красный цвета самых тонких оттенков. Но это цветовое богатство на воздухе почти тотчас исчезает, окраска становится в большинстве случаев тускло-оливковой, тело сплющивается. Трудно поверить, что это та же колония, красотой которой вы только что любовались на дне. Один и тот же вид нередко образует колонии, настолько различающиеся по форме и окраске, что и мне, зоологу, нередко случалось обманываться и многократно выносить на поверхность колонии того же самого вида.
Кроме кораллов и альционарий в подводных ландшафтах Мадурского пролива встречаются поселения разнообразных гидроидов и губок. Сероватые и желтые веера гидроидов заставляют относиться к ним с большей осторожностью, чем к крапиве. Ожоги этих изящных вееров гораздо ощутимее крапивных. Губки имеют самые различные размеры, форму, структуру и окраску — от тонких голубых и малиновых пленок и рыхлых вишневого цвета корок до огромных коричневых чаш, которые носят громкое название кубков Нептуна.
На мертвых рифах, как и на живых, сравнительно немногочисленны крупные водоросли. Порой встретишь высокий куст саргасса (это тот самый род водорослей, который дал название знаменитому Саргассову морю) с круглыми шариками плавательных пузырей, похожих на мелкие виноградинки. Саргассо — это португальское название мелкого винограда. Привлекают внимание своеобразные столбики турбинарий с тесно прижатыми к стволу треугольными или пятиугольными зазубренными пластинками. Развернутые веером нежные воронки водоросли падина заставляют вспомнить ее черноморских сородичей. Но преобладают на рифах мелкие водоросли, образующие на мертвых кораллах и на отмерших частях живых густой спутанный войлок, в котором один вид почти невозможно отделить от другого. Этим войлоком питаются многие виды коралловых рыб.
Трудно найти слова, чтобы описать сказочное очарование оживляемых рыбками подводных ландшафтов. Фауна коралловых рыб по своему богатству не уступает самым процветающим рифам. Коралловых рыбок часто сравнивают с бабочками или птицами, порхающими среди тропической растительности. Пожалуй, если положить рядом махаона мемнона и одну из рыб-бабочек, трудно будет сказать, кому отдать предпочтение. Впрочем, при таком сравнении соревнование выиграет все же бабочка наземная. Ведь самая яркая рыбка на воздухе очень быстро тускнеет, даже только что вынутая из воды она выглядит гораздо более блеклой, чем под водой. Большинство коралловых рыб, которых нам случалось видеть в рыбацких корзинах, мы узнавали с трудом. То же самое происходило, когда я искал виденных на дне рыб в ихтиологических сводках. Раньше цветные изображения в этих книгах казались мне неправдоподобно яркими, а теперь раздражала их бледность и невыразительность. О коллекционных же сборах, обесцвеченных фиксирующими жидкостями, спиртом и формалином, нечего и говорить.
Ни разу нигде мне не приходилось и, очевидно, не придется видеть такие феерические скопления существ, как на коралловых рифах, будь то рифы живые или мертвые. Рыбы-попугаи, рыбы-бабочки, рыбы-барышни, рыбы-ангелы, рыбы-белки, рыбы-кардиналы, хирурги, сержанты, спинороги — к каждому из этих семейств и ко многим другим, имеющим только латинские или непереводимые местные названия, относятся десятки родов и видов различных рыб, для которых по-русски невозможно подобрать даже имена.