— Итак, вернемся к делу, — напоминает он, и полы его халата распахиваются, обнажая часть ноги.
— Ройс, пожалуйста, оденься. Я не могу с тобой разговаривать, когда ты в таком виде.
— Ладно. — Он резко встает. — Вернусь через минуту.
Пока его нет, я иду по коридору в туалет. Когда выхожу, то, проходя мимо одной из гостевых спален, замечаю что-то на полу. Дверь наполовину закрыта, но я открываю ее и вижу веревки, разбросанные по мягкому бежевому ковру. В середине комнаты находится кровать с балдахином.
Я вхожу внутрь и поднимаю веревку. Она такой же ширины, как и красные следы на запястьях Шелби. Я знал, что это был он. Я знал это.
Схватив веревку, чуть ли не врываюсь обратно в гостиную. Ройс ждет в баре, он надел брюки и белую рубашку на пуговицах. Ничего повседневного. Он носит только костюмы.
— Где ты был? — спрашивает Синклер, наливая себе выпить.
— Что это такое? — Я со злостью бросаю в него веревку.
Он довольно улыбается.
— А что? Думаешь связать свою девушку? Я бы очень рекомендовал. У меня есть лишняя веревка, если понадобится.
Я подхожу к нему вплотную.
— Я никого не связываю, по крайней мере, не против ее воли.
— О чем ты говоришь?
— Ты связал одну из наших коллег и не позволял ей уйти.
— И каким образом тебя это колышет? — Ройс берет свой напиток, возвращается в гостиную и садится на диван.
Я иду вслед за ним, но остаюсь стоять.
— Это против правил, и ты это знаешь. Они делают свою работу и уходят. Им даже нельзя остаться на ночь, не говоря уже о том, чтобы проводить с нами весь день.
— Кого это волнует? Они проститутки. Мы можем делать с ними все, что захотим. Я не знаю, почему это долбанное правило еще существует.
— Ты причинил боль девушке. У нее остались следы на руках. Ты издевался над ней.
Он равнодушно пожимает плечами.
— Ну да, я был немного груб. Тоже мне, большое дело. Я уверен, что с ней бывало и хуже.
Я выхватываю стакан из его руки и опускаю на стол.
— К ним нельзя так относиться, ты понимаешь?
— Погоди, а ты откуда все это знаешь? Она рассказывала обо мне?
— Нет. Я видел ее после того, как она была с тобой. И увидел ее руки и синяки. Она пыталась их скрывать, но я заметил. Она не сказала, кто это сделал, но у меня было подозрение, что это мог быть ты. И теперь, когда оно подтвердилось, ты никогда так снова не сделаешь. Ни с ней, ни с кем-либо другим.
— И ты действительно думаешь, что можешь так просто указывать, что мне делать? — Он забирает со стола свой стакан. — Я делаю то, что хочу, а не выполняю чьи-то приказы.
— Придется, когда остальные об этом узнают. Ты реально хочешь, чтобы они тебя наказали?
— Этого не будет, потому что они никогда не узнают. У меня есть способ успокоить тебя, Пирс. Я провел некоторые исследования о девушке, с которой ты был, и она еще хуже, чем я думал. Со Среднего Запада? Девочка с фермы? Серьезно? — Ройс громко смеется. — Я признаю, что она чертовски великолепна, но, если бы остальные выяснили, что ты встречался с ней, твое наказание было бы в тысячу раз хуже моего, за то, что я связал коллегу. Твой отец, я уверен, тебя прибьёт, прежде чем у организации даже шанс появится тебя наказать.
— Нет правила запрещающего мне с ней встречаться.
— Есть. Негласное. И мы все достаточно умны, чтобы знать его. Все, кроме тебя. Ты же не серьезно относишься к этой девушке?
Я не отвечаю.
Он садится ровно, с недоверием глядя на меня.
— Ты издеваешься надо мной, да?
Я медленно сажусь на диван, избегая смотреть на Ройса.
— Это твое предсмертное желание, Пирс?
— Они не собираются меня убивать за то, что я женюсь на девушке не из нашего круга.
— Женишься? — Синклер подскакивает на диване, проливая свой напиток. — Ты свой гребаный ум потерял? Ты не можешь жениться на этой девушке.
— Могу, если никто не узнает.
— О чем ты говоришь? Намереваешься сбежать? Значит, ты уже сделал ей предложение?
— Нет. Но собираюсь.
Я не планировал ничего рассказывать Ройсу, и теперь сожалею. Почему я сказал ему об этом? О чем я только думал?
— Как давно ты с ней знаком?
— С начала сентября. Но я люблю ее, и не хочу ждать, чтобы жениться на ней. Я не могу. Каждая минута промедления — риск для меня, что они узнают и попытаются меня остановить.