— Отлично. Хороший повод.
— Извини, для чего? — спрашивает он, громко зевнув в телефон.
— Почему мне нужно в город. Я буду присутствовать на твоей речевой практике. Ты хотел узнать мое мнение, и именно поэтому я с тобой еду.
— Что, черт подери, ты несешь? Это сон? Я что, еще не проснулся?
— Послушай меня. Если мой отец спросит, скажи ему, что ты попросил меня поехать на Манхэттен с тобой, дабы оценить твое выступление. После мы собираемся поужинать и пропустить по стаканчику.
— Почему я…
— Ройс! Просто сделай это для меня. Ты сказал, что поможешь.
— Все из-за той девушки, не так ли? — Ройс снова зевает.
— Мы поговорим об этом позже. Так ты согласен или нет?
— Да не вопрос. Ты действительно думаешь, что твой отец позвонит, чтобы проверить твою историю?
— Я знаю, он так и сделает.
Синклер смеется.
— Он относится к тебе, как к пятилетнему ребенку. Интересно, позволит ли он когда-нибудь тебе вырасти?
— Вставай и одевайся. Я буду у тебя в восемь. — Вешаю трубку, прежде чем начнется новый шквал вопросов. Я не могу свободно разговаривать в офисе, тем более, мой отец может появиться в любую секунду.
— Пирс.
Поднимаю голову, а вот и он, стоит в дверях моего кабинета. Сейчас будет орать на меня из-за Рэйчел. Я удивлен, что прошлой ночью отец не звонил в воспитательных целях.
— Доброе утро, отец. Я оставил отчеты на твоем столе.
— Да. Я их видел. На этот раз ты действительно проделал отличную работу.
Я киваю, принимая его слова за комплимент. Для большинства людей такая похвала — мелочи, но не для него. И это странно. Почему он хвалит меня, вместо того, чтобы кричать и бесноваться?
Отец подходит ко мне.
— Разве не в этой одежде ты был вчера на ужине?
И вот оно. Он собирается обвинить меня в том, что я провел ночь с Рэйчел, а затем прикажет, чтобы я больше никогда ее не видел.
Оглядываю свою белую рубашку и серый полосатый галстук.
— У меня не было времени вернуться домой и переодеться. Отчеты заняли всю ночь.
— Хорошо. Я рад, что ты, наконец, приложил некоторые усилия для выполнения своих обязанностей вместо развлечений.
Я игнорирую его оскорбление и сосредотачиваюсь на том факте, что он все еще не спрашивал меня о Рэйчел. Это заставляет меня нервничать. Почему он ничего не сказал о ней?
— Вчера вечером я разговаривал с Джеком, — сообщает отец.
С Джеком? Зачем он звонил Джеку? Он же его ненавидит.
Отец продолжает.
— Джек сказал, что женщина, с которой ты был, — всего лишь развлечение. Некая встряска. Новизна, потому что тебе наскучили коллеги.
Я ничего не говорю. Я понятия не имею, что еще Джек сказал ему, поэтому лучше, если я буду молчать.
— Так это для тебя игра? — Отец злится. — Притвориться, что ты на самом деле с ней встречаешься, просто для того, чтобы расстроить свою мать и меня?
— Я не ожидал, что ты увидишь ее. Это застало меня врасплох, и я не знал, как объяснить.
Он наблюдает за моей реакцией, ища какие-то подсказки, что я лгу.
— Что ж, я больше не намерен такого терпеть. Ты должен был отправить эту женщину домой.
Я беру одну папку из кучи на моем столе.
— Мне нужно кое-что закончить, поэтому, если ты не против, я ...
— Я понимаю, что ты хочешь разнообразия, Пирс. Ты молод, и мир полон красивых женщин. Даже человек моего возраста иногда такое испытывает. Но тебе нужно прикрывать тылы. Держи свое разнообразие в тайне.
Как человек, занимающийся сексом со своими секретарями в офисе, может давать мне советы? Но я играю по его правилам.
— Да, отец. Я постараюсь быть более осторожным.
Он оглядывается, чтобы убедиться, не подслушивает ли нас кто-нибудь.
— На встрече в конце года будет голосование.
Организация. В конце года мы всегда проводим недельную встречу, на которой обсуждается прошедшее за год и новые законы, требующие голосования.
— И что на повестке?
— Мы предложили правило, согласно которому, участники группы могут встречаться с женщинами, предварительно утвержденными высшим руководством. Я не говорю о сексе без обязательств, подобных тому, что у тебя с той девчонкой, хотя это тоже плохо. То, что я имел в виду, — это настоящие отношения. В предлагаемом правиле будут разрешены только женщины, прошедшие строгий отбор и одобренные обществом.
Мой пульс ускоряется, но я даже не моргаю, мое лицо не выражает никаких эмоций.