— Весь день, — так же тихо отвечает она. — Вчера я не вышла, и теперь мой босс злится.
— Какой босс? У тебя есть другая работа?
— Да, в юридической фирме, несколько дней в неделю. Я секретарь. Когда меня наняла организация, мне сказали, что придется работать только по вечерам. Но последняя встреча затянулась дольше, чем планировалась.
— Выезд за город?
Я не должен задавать вопросы. Это не мое дело, и я чувствую, что мне не понравятся ответы.
— Нет. Просто... он не позволил мне уйти. Я пришла к нему на днях, вечером, и когда собиралась уйти, он... он настоял, чтобы я осталась.
— На всю ночь?
— Да. — Она делает продолжительную паузу. — И на следующий день.
— Это против правил. Ты должна уйти, когда закончишь. Вас не должны видеть вместе на публике.
— Мы и не выходили. Мы пробыли весь день и... ты сам знаешь.
— Тем не менее, правило гласит, что ты выполняешь свои обязанности, и сразу же уходишь. Оно непреложное, поэтому я и промолчал, что ты провела ночь у меня. Мы оба могли быть наказаны.
— Ты меня не слушаешь. Я пыталась уйти, но... — Она пристально следит за мной, когда закатывает рукава. — Он не позволил мне.
Я смотрю на ее руки. На обоих запястьях красные следы. Он связал ее и держал против воли. Дерьмо.
— Кто это сделал? — Я в ярости. Члены организации не должны вредить девушкам. И они определенно не удерживают их против своей воли, привязав как животное.
— Не могу сказать, — шепчет она. — У меня будут неприятности. И ты это знаешь.
— Он причинил тебе боль?
Шелби опускает рукава, прикрывая запястья.
— Только когда связал руки. Кроме этого, не совсем.
— Он не должен был этого делать. Если ты мне скажешь, кто это, я обещаю, я прослежу, чтобы его наказали.
Девушка размышляет над моими словами, и отказывается:
— Нет. Но спасибо за предложение.
Мы стоим в полной тишине ее квартиры. Стены тонкие, и я слышу, как Рэйчел разговаривает по телефону в своей квартире.
— Пирс, я знаю, в тебе есть нечто, что отличает тебя из остальных. Но факт в том, что ты все равно один из них, и всегда будешь. Пожалуйста, я умоляю тебя, оставь Рэйчел в покое. Она добрая, щедрая и у нее самое большое сердце из всех, кого я когда-либо знала. Она все еще думает, что мир - хорошее место, и верит, что люди тоже хорошие. Не отнимай у нее эту веру. Пусть у нее будет нормальная жизнь. Пусть она будет с кем-то, кто достоин ее. Она хочет семью и дом с белым заборчиком. И она этого заслуживает. Ей не место в твоем мире, и, если она попадет туда, то ее сердце будет разбито. — Шелби хватается за мои плечи руками, в ее глазах немая мольба. — Пожалуйста. Просто позволь ей быть счастливой.
— Прости, что так долго. — Рэйчел возвращается, и Шелби быстро убирает руки, делая вид, что поправляет волосы. — Вы, ребята, познакомились?
— Да, — говорю я, искоса глядя на Шелби. — Твоя подруга рассказывала мне о своей семье.
— Как там твой отец? — в голосе Рэйчел слышна грусть, когда она обращается к соседке. — Ему становится хуже?
Она смотрит на меня, а потом на Рэйчел.
— Никаких изменений.
— Твой отец болен? — спрашиваю у Шелби.
Она кивает, избегая моего взгляда. Очевидно, не хотела, чтобы я знал.
— У него рак, — отвечает за подругу Рэйчел. — Шелби часто ездит домой, чтобы помочь маме заботиться о нем. — И тут, заметив выражение лица Шелби, виновато кусает губу. — Мне очень жаль. Я не должна была говорить об этом Пирсу?
— Нет, все в порядке, — заверяет ее Шелби.
Так вот почему ей нужны деньги? Чтобы заботиться об отце? Помогать оплачивать медицинские счета?
Чувство вины наполняет меня, когда я вспоминаю, что ей наговорил. Я обвинил ее в меркантильности, желании носить эксклюзивную одежду и сумки, тогда как она в действительности нуждалась в деньгах для своей семьи. Она не должна этого делать. Не должна продавать свое тело, чтобы заботиться об отце.
— Я и правда устала, — вздыхает Шелби. — Мне нужно поспать. Приятно было познакомиться, Пирс.
— Мне тоже.
Рэйчел быстро обнимает ее, и прощается.
— Пока, Шелби.
Когда мы вернулись в квартиру Рэйчел, я поднимаю свой галстук с пола.
— Мне пора.
— Но еще только десять. И сегодня пятница. Ты уверен, что не хочешь остаться?
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.
— Если я останусь, скорее всего, то не уйду никогда. И мы оба знаем, к чему это нас приведет.
Она улыбается.
— Тогда увидимся завтра.
Я целую ее в последний раз.
— Спокойной ночи, Рэйчел.
Добравшись до своей машины, я глубоко вдыхаю, пытаясь очистить голову от ранее услышанного, но бесполезно. Слова Шелби преследуют меня, напоминая, что то, что я делаю, - неправильно.