— Нет.
— Неужели вы не понимаете, что простые читатели газет или телезрители могут счесть, что как-то странно, что вы пожимаете руку Джентайлу? Ведь Финн говорил вам…
— Я знаю, — коротко произнес Келли, — «прокурор и потенциальный обвиняемый». Но это не так. Я не прокурор, а Джентайл не потенциальный обвиняемый — во всяком случае, насколько я это вижу.
— Не будьте так уверены, — грубо произнес Джош.
— Тогда вы знаете то, чего не знаю я, — заметил Келли.
— Возможно, и знаю. Неужели вы не понимаете, что Джентайл может подслушивать эту комнату?
— Мне очень жаль, Джош, но я просто не могу ждать от каждого человека задних мыслей или считать, что каждый телефон и комната подслушиваются. Это же не жизнь!
— Может быть. Но иногда это безопаснее всего.
Джош повернулся к сенатору.
— Сенатор, считаю, нам надо решить это раз и навсегда.
— Майклз прав, Келли, — заявил сенатор сыну. — Будут времена, когда тебе придется слушаться его опыта…
— Опыта, да. Но, пожалуйста, позволь мне иметь собственное мнение.
— И какого же ты мнения о Джентайле? — спросил Люк.
— Думаю, он хороший человек. Он мог бы стать хорошим губернатором.
— Господи Иисусе! — воскликнул Джош.
— Этот человек не является моим личным врагом, — сердито сказал Келли. — Он не причинил никакого вреда ни мне, ни одному из вас! Я не хочу вендетты! Я не хочу личных нападок! Если мы обнаружим, что Джентайл в чем-то виновен, что же. Тогда мы это выявим! А потом передадим соответствующим властям. Но, ради Бога, не побуждайте меня преследовать или ненавидеть человека, которого я едва знаю, только потому, что он стоит на пути моей политической карьеры.
Келли сбросил кушак и галстук и стал снимать запонки.
— Вы хотите внести ясность, Джош, я тоже. Я не собираюсь уничтожать Феликса Джентайла с помощью инсинуаций, болтовни, слухов или убийства репутации.
— Тебе и не надо этого делать, — хмуро заметил сенатор. — Его вороватый шурин сделал это за тебя.
— В комитет были представлены только факты, голые факты, — запротестовал Келли. — Слава Богу, я настаиваю на этом…
— Ну, а если у нас что-нибудь есть на Джентайла, — вмешался Джош. — Что же мы будем делать — забудем обо всем только потому, что он хороший человек?
— Но вы же понимаете, Джош, — произнес Келли. — Если я узнаю, что Люк виновен в преступлении, и оно подпадает под деятельность комитета, я вызову его давать показания. И вы это знаете.
— Это обещание?
— Это более, чем обещание — это обязательство!
— Это все, что я хочу знать, — успокоился Джош. — Когда нам приехать в Вексфорд, сенатор?
— Может, в одиннадцать? — предложил Люк. — Мы должны повидать Бенни, Молли и устроить очную ставку во вторник…
— Вы говорили с Лейси? — спросил Джош.
— Только когда она была на автостраде. Полагаю, она отвезла Молли в мотель.
— Может быть, нам следует отправить для нее охрану, — произнес Келли.
— Молли не свидетель Конгресса, — заметил Люк.
— Но ей сожгли дом, — парировал Келли.
— Предлагаю решить это утром, — зевая, сказал Люк.
— Хорошо, — согласился Джош. — Давайте попрощаемся.
— Вы найдете утром охрану для Молли? — окликнул нас из спальни Келли, когда мы открывали дверь.
— Конечно, — ответил Джош. — Первым делом.
Но мы так ничего и не сделали.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Решение в Вексфорде
Мы прибыли в Вексфорд вскоре после одиннадцати, и нас немедленно провели в библиотеку. Все уже были там: Люк, сенатор, Лютер, Шиа и Джин Абернети.
Джош небрежно бросил на кофейный столик «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йорк дейли ньюс» и вашингтонские газеты.
— Вы во всех газетах, Келли.
Келли глянул на «Вашингтон пост», где на первой странице красовалась фотография его и Джентайла. Надпись гласила: «Возлюбленные враги».
Келли улыбнулся, но сенатор посмотрел на снимок и отшвырнул газету в сторону.
— Да брось, папа, где твое чувство юмора? — сказал Келли. — Если уж мы не можем перенести такие мелочи, то…
— Забудем об этом, — перебил Джош. — Сегодня у нас будет, чем заняться.
— Папа сказал, вам надо рассказать нам нечто важное, Джош, — сказал Келли.
— Очень важное, — решительно заявил Джош, потом мельком взглянул на Абернети.
— Джин зашел, чтобы кое-что передать нам, — ровным тоном заметил Келли.
— Не то, чтобы я…
— Ничего страшного, — бодро сказал Абернети. — У вас свои секреты. Мне их лучше не знать.