Слушания началось с того, что Джоунс объявил, что заседание будет коротким ввиду отсутствия конгрессмена Шеннона. Целью сегодняшних слушаний, говорил он, будет предоставление возможности мистеру Ремингтону и мистеру Сондерсу встретиться на очной ставке со свидетелем комитета.
— Введите свидетеля, — распорядился он.
Дверь комнаты свидетелей открылась, и вошел Бенни Джелло, его лицо было смертельно бледным. Он выглядел испуганным, а его глаза блуждали по зрителем. Я знал, кого он ищет — Молли, но ее не было в зале.
— Мистер Джелло, — произнес Джоунс, — ранее вы дали показания комитету, что неоднократно встречались с мистером Ремингтоном и обедали с ним и мистером Сондерсом. Это правда?
— Да, сэр.
— И вы бы узнали их, если бы они здесь присутствовали?
— Да, сэр.
— Они сейчас присутствуют здесь?
Бенни взглянул на Сондерса и Ремингтона и облизнул губы.
— Да, сэр.
— Можете вы указать на них?
Трясущийся палец Бенни указал на Ремингтона, который стал притоптывать быстрее чем раньше, и на Сондерса, который с безразличием смотрел на Бенни.
— Не можете ли вы подойти и коснуться рукой плеча каждого из них, чтобы опознание было зафиксировано? — спросил Джоунс.
Адвокат Ремингтона и Сондерса вскочил.
— Господин председатель, в настоящий момент я почтительно прошу, чтобы все телевизионные камеры были закрыты, — произнес он. — Я полагаю, что моим клиентам может быть нанесен ущерб, если…
Далее последовал длинный юридический спор, причем адвокат ссылался на обширный список прецедентов.
В конце концов, Джоунс согласился с ним и распорядился закрыть камеры. Потом трясущийся Джелло встал, прошел несколько шагов и сначала дотронулся до плеча Ремингтона, потом Сондерса. Это был очень драматичный момент.
Джоунс был старым профессионалом и не нуждался в инструкциях Джоша, как выдоить эту сцену до конца. Медленно и отчетливо он спросил Бенни, как имя человека, которого он тронул за плечо, где он с ним встречался и при каких обстоятельствах. Бедняга Бенни практически вынужден был повторить всю историю о своей преступной деятельности, стоя лицом к лицу с теми людьми, которых он обвинял. Один раз Джош вышел из зала, и вернулся, улыбаясь во весь рот.
— Фрэнк говорит, нас смотрят по всей стране. По опросам это 90 процентов.
— Но как же телевидение?
— Я проделал тот же трюк, что и в Вашингтоне. Велел им оставить звук и показывать дверь. А на двери вывешивать таблички с надписями — я их только что видел — все идет замечательно.
Слушания длились более часа. Ремингтон и Сондерс на короткое время заняли места свидетелей, чтобы решительно и энергично отрицать, будто они вели дела с Джелло. Ремингтон признал, что Джелло приходил в его офис, но только в качестве клиента, на которого была подана жалоба из агентства штата по выдаче лицензий. Сондерс холодно отчитал Бенни как мошенника и бессовестного лгуна, с которым раньше он никогда не встречался.
На этом свидетельские показания закончились. Таким образом была заложена основа для обвинения обоих — и Ремингтона, и Сондерса — в даче ложных показаний под присягой, после того, как дадут показания наши независимые свидетели, вроде секретарши Ремингтона и старого официанта.
Около полудня Джоунс стукнул молотком и объявил перерыв. Репортеры сразу же окружили Джоунса, Ремингтона и Сондерса. Я увидел, как Джелло в сопровождении двух охранников направляется в комнату свидетелей. Я махнул ему рукой, но он не заметил меня.
— Я все думаю, что же с Молли? — спросил я Джоша, когда мы вышли из зала.
— Понятия не имею, — ответил он. — Я напишу кое-что для Джоунса и заставлю его это сегодня огласить. Потом, считаю, нам надо будет вернуться в Вексфорд.
И в этот момент служитель передал Джошу испачканный конверт. Джош разорвал его и вытащил выдранный линованный листок бумаги, вроде тех, на которых пишут школьники. Он прочитал и, не говоря ни слова, передал бумажку мне.
Записка была плохо отпечатана. Она гласила:
«Я прикончил двух шлюх. Теперь очередь за вашим толстячком-доносчиком Джелло. Слушаниям конец.»
Я взглянул на Джоша, который казался напряженным и замкнутым.
— Он попытается убить Бенни, Джош!
— Я сообщу в полицию и министерство юстиции, — сказал он. — Они могут…
И тут в мою голову проникла ужасающая мысль:
— Джош! Молли!