— Маллади очень важен. Это совершенно ясно, — сказал Джош когда я поинтересовался, что с ним.
— Почему это важно, Джош, если ты не решил принять предложение сенатора?
— По правде говоря, я много думал.
— О Келли?
— О ком же еще? — он нетерпеливо отодвинул чашку кофе. — Этот парень заинтересовал меня. Мой здравый смысл велит бежать от него как от холеры, но что-то твердит, что он победитель. — Джош смущенно посмотрел на меня: — Честно говоря, Финн, я вернулся с намерением уговорить тебя принять предложение Шеннона!
— Я считаю, мы должны, Джош. Я действительно так думаю.
— Мне понравилось то, что ты сказал прошлым вечером. Не похоже, что на него можно давить.
— Ну-у, у него есть своя голова. Его отец говорил это еще в первый раз. А после вчерашней ночи я в том не сомневаюсь.
— Да, и как раз это мне и не нравится, — сердито ответил Джош. — Ты уже давно занимаешься этим и знаешь, какая от этого бывает головная боль! Это вроде человека, чью историю ты только что написал. Он не знает, как подписать собственное имя, но когда книга опубликована, он уже автор!
— Не думаю, что у нас будет много трудностей с Келли. Он разумный человек.
— Иногда этого мало. Будет ли он гнуться? Идти на компромиссы? Ты слышал, как он разговаривал с Маллади. Предположим, мы будем нуждаться в Маллади и должны будем быстро заключить сделку? Боже мой, этот парень будет нашей сплошной головной болью!
Он подошел к окну.
— Это я и имею в виду, когда говорю, что здравый смысл дает сигналы тревоги.
— Я не думаю, что он позволит договориться с Маллади.
— Конечно, не после вчерашнего вечера, но у нас есть шанс, — задумчиво произнес Джош. — Мы знаем, каков сенатор, а по тому, что он говорил о брате Келли Люке, мы знаем, что они пара пройдох. А с пройдохами мы можем иметь дело.
Он повернулся.
— Мы можем обсуждать это весь день! Давай либо выловим рыбку, либо отрежем приманку!
— Ты хочешь, чтобы я позвонил сенатору?
Джош смотрел на меня долгую минуту.
— Ты уверен, что хочешь этого?
— Более чем когда-либо в жизни, — ответил я.
— О'кей, — решил Джош. — Звони ему. Скажи, мы согласны. Сегодня пятница, сделай это завтра утром. Скажи ему, мы приедем, пусть там будет Люк и… как же ее имя — ах, да, Лейси.
Он вернулся к окну, и я еле расслышал его:
— Интересно, а что нравится ей?
КНИГА ВТОРАЯ
Начало
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вексфорд-Холл
Вексфорд-Холл оказался длинным белым мраморным домом в викторианском стиле, украшенным черными ставнями, остроконечной крышей и башенками, величественный и гордый, будто принадлежал королю. По-зимнему мертвые лужайки были такими аккуратными, как будто их подстригли ножницы парикмахера, а мощные дубы выстроились вдоль дороги словно папская гвардия. Рядом с домом располагались конюшни, ангар, два теннисных корта, большая площадка; над дверью большого старомодного гаража красовался баскетбольный щит, кроме того внимание привлекали огромная веранда, качели, кресла и столики. Неуместной деталью казались сделанные из старой покрышки качели, они свисали с дуба перед самым домом. Слой земли свидетельствовал, что ими часть пользовались. Проходя мимо, мы могли видеть за домом лужайки, которые постепенно исчезали в тихой долине, где батальоны лишенных листвы деревьев «маршировали» до следующей линии холмов.
Сразу за домом находились огромный, пустой плавательный бассейн и большой манеж, где тихо катались молодая женщина и дети. Еще одна всадница галопом приближалась к дому из лощины. Они пригнулась к шее лошади и направлялась к серии барьеров, тянувшихся от конца гаража в открытое поле.
— О-оо, как она ездит! — восторженно произнес Джош.
Всадница грациозно перелетела через первое препятствие, потом через второе и третье, пока не исчезла за гаражом.
— Кто бы она ни была, она чудесная наездница. Да и какой конь под ней! — отметил Джош.
— Может, у тебя будет возможность поездить верхом, — сказал я.
— Когда вспомнишь, как я, бывало, ездил… — вздохнул Джош.
— Насколько я помню, было время, когда ты каждое воскресенье занимался верховой ездой.
— Это только потому, что особенность дочери сенатора заключалась в любви к верховой езде, — быстро ответил Джош, когда к нам по ступенькам сбежал улыбающийся негр в белой куртке, чтобы проводить в дом.