Я, конечно, восхищаюсь Тиффани, но когда дело касается других, она столько же непримирима. Когда я первый раз завалила зачет, и мне назначили пересдачу, я пошла искать у соседки утешения, причитая: «Надо было раньше учить» — на что Тиффани мне ответила: «Да, надо было». Я, конечно, оторопела от такой прямоты, но Тифф не собиралась делать вид, что я ни в чем не виновата и это препод меня завалил. Однако она помогла мне подготовиться к зачету и сдать его. Так что за помощью с уроками и за жизненными советами я хожу к ней, а если надо поплакаться — это уж к кому-нибудь другому.
— Рита, ты встаешь или нет? — спросила Тиффани, закончив письмо.
— Да-да. — Я окончательно проснулась и выпрыгнула из кровати, сунув ноги в тапочки с бурыми медвежьими мордочками и занявшись утренней гимнастикой. Мои упражнения больше походили на безумные прыжки и махи. — Кому ты пишешь?
— Родителям. — Тиффани заклеила конверт и положила его на заранее приготовленную коробку с сувенирами. — Хочу предупредить их, что в эти каникулы приеду позже.
Тиффани — моя землячка в широком смысле слова. Мы с одной планеты, но Тиффани — из Англии. Я бы скорее подумала, что она немка, но Тиффани вообще ни под какие стереотипы не подходит. А говорим мы в Эльсе все равно на одном языке (магия какая-то, меня не спрашивайте).
— Почему ты хочешь остаться? — поинтересовалась я.
— Чтобы сходить на бал, конечно.
Я замерла в наклоне и навострила уши.
— Какой такой бал?
Тиффани вздохнула.
— Вчера сказали, что в честь успешно закрытой сессии в главном корпусе устроят бал. Всем студентам и преподавателям вход свободный. Ты что, ничего не слышала? — Она встала, подхватила конверт и посылку, и направилась к двери. — Разогнись, а то так и останешься скрюченной. И для начала сдай экзамен, потом будешь думать о бале.
Тиффани вышла, захлопнув за собой дверь. Я приняла вертикальное положение, сияя, как начищенный котел. Бал — это веселье, танцы и вкусная еда. Но Тиффани, как обычно, права — сначала надо сдать экзамен.
Я открыла шкаф, и на глаза мне попалось яйцо. Совсем про него забыла. Я осторожно развернула тряпки и ощупала скорлупу. Она оказалась черной, с темно-синими прожилками — довольно устрашающий вид. Яйцо нигде не повредилось и все еще было теплым, хотя и не таким, как вчера. Я очень надеялась, что с ним все в порядке.
Завернув яйцо обратно, я оставила его на темной полке шкафа и достала чистое платье, повесив его на крючок около кровати. Ради последнего экзамена не грех и принарядиться. Я закрыла дверцу, и яйцо осталось лежать в темноте.
Полдевятого утра. Экзамен в десять. Еще полно времени!
Выкопав из-под кровати драгоценные овощи и яйца, я отправилась на одну из двух кухонь, находившихся в разных концах коридора. Здесь по левую руку стояли плитки, работающие на волшебстве или на бог его знает чем еще, но точно не на газу или электричестве. Справа протянулись столы со стульями, настенные шкафчики над ними, а в углу — высокий холодильник с наложенными на него чарами заморозки. Пустое место посредине занимал столпившийся народ, соображая себе местный аналог кофе или чего покрепче, и я бодро всех поприветствовала. Мрачные, невыспавшиеся лица недовольно обернулись на слишком радостный звук и застонали, как ходячие мертвецы, завидевшие аппетитную жертву. Я перестала улыбаться и по стеночке протиснулась к свободной плите, стараясь прикинуться не слишком бодрой. На этаже шла холодная война между теми, кто поспал, и теми, кто всю ночь не сомкнул глаз, и я не хотела попасть под горячую руку.
Я зажгла ровное белое пламя на плитке и поставила сверху большую казенную сковородку. Покрошила овощи, залила яйцами. Пока я ждала завтрак под громкое урчание собственного желудка, ко мне подкатил Тим. В обычное время он был энергичен и бодр, но пятый экзамен его доканал. Его серые глаза потускнели и приютили под собой громадные мешки, каштановые волосы не расчесаны, кажется, с последнего экзамена и торчат во все стороны. Подбородок зарос мужественной щетинкой. В одной руке Тим держал учебник по практической магии, в другой — громадную чашку с местным бодрящим напитком. Интересно, его сестра-близнец тоже так плачевно выглядит?