Алина. Это имя сверлило мозг, как бормашина больной зуб.
Саша уверен, что она не способна на убийство. Но Юля, как никто знала, на что способна влюбленная женщина, или женщина, которая гонится за своей целью.
Нужно во чтобы то ни стало найти Алину. Если она еще жива.
Наконец-то телефон высветил имя Егора на дисплее.
— Скажи куда за тобой заехать.
— Что-то узнал от Марии?
— Есть кое-что. Пока не знаю, стоящее или нет. Ты у нас мозг. Сама решишь.
Юля продиктовала адрес и, накинув плащ, выбежала в осеннюю слякоть улицы.
Сейчас, когда Егор обнадежил ее возможно новыми фактами, на улице оказалось не так уж пасмурно и холодно.
Юля нырнула в салон его машины не дождавшись полной ее остановки.
— Говори! — Выдохнула она просто в лицо опешевшему парню.
— Дай хоть припарковаться. Не все такие резвые.
Пока Егор говорил, Юля поймала себя на том, что нервно подпрыгивает на сидении, как нетерпеливый ребенок. С трудом взяв себя в руки она выслушала рассказ парня.
Как оказалось, когда Саша был еще дошкольником, у них работала няня из глубинки. Она очень любила Сашу, заботилась о нем с теплом и излишним вниманием. Это часто вызывало недовольство Анны Петровны, она устраивала неприятные сцены и требовала уволить няню. Но отец был против. А потом среди персонала поползли слухи, что у Николая, отца Саши, не только рабочие отношения с няней.
А потом эта женщина упала с лестницы. Очень сильно пострадала, переломы, травма головы. Долго была в коме. Но когда пришла в себя, полиции сказала, что упала сама. Но в доме, да и городе мало кто в это поверил.
— Как думаешь, может, она — наш ключ? — Юля с надеждой посмотрела на Егора.
— Не знаю. Но мы можем попробовать узнать.
— Скажи, что ты знаешь, как ее найти? — Девушка схватила руку Егора и с мольбой заглянула в лицо.
— Скажу. У меня тоже есть некоторые связи в городе. Поехали…
Глава 17. Горячо и холодно
Большой комплекс зданий за городом напоминал больше студенческий городок, чем дом для престарелых. Уютная зелень, много цветов, симпатичные алейки со скамейками и статуэтками гномиков.
Но чем ближе Юля и Егор подходили к центральному входу в комплекс, тем ощутимее становилась атмосфера этого места. За милым фасадом скрывались одиночество, тоска, горечь и грусть. Это место подавляло сильнее, чем городская тюрьма. Может, потому, что с тюрьмы еще можно выйти?
На рецепции Егор представился “племянником с женой” Елены Резниченко. Так звали бывшую няню Ковальских. Через пару минут они уже были у массивной двери с большим окном. Палата у женщины была одиночная, что говорило об особом статусе ее обитательницы.
В окне на огромной инвалидной коляске у окна сидела женщина. После деликатного стука она разрешила войти, и развернула коляску к ним.
Несмотря на возраст, травмы и полноту, лицо женщины напоминало картину средневековых художников. Большие миндалевидные глаза сияли теплом и умиротворением. Тонкий аристократичный нос, четкие линии губ, высокий лоб в обрамлении седых аккуратных прядей… С нее и сейчас можно было бы рисовать картины, а настолько же красивой она была в юности?
— Здравствуйте. — Егор явно спешил перейти к делу. — Мы вам фруктов привезли. — Только сейчас Юля заметила объемный пакет в руках “друга по несчастью”. — И шоколада к чаю, и, собственно, чая тоже.
— Юрочка, это ты? — Развернув коляску к Егору, женщина будто смотрела сквозь него. “Она не видит!” — С ужасом подумала Юля.
— Нет, Елена Алексеевна. Меня зовут Егор. — Парень не решился воспользоваться ситуацией.
— Егор? Наденькин Егорушка? А с тобо кто, неужно невесту привел? — Женщина улыбнулась так радостно и искреннее, что Юля не выдержала и сжала руку Егора.
— Да, Егор вот познакомиться меня привез к вам.
— Ой, я так рада. Все думала дождусь ли, пока Егорушка жениться, или нет. Присаживайтесь, детки, поговорим, мне так тоскливо здесь.
Егор послушно присел на стул в углу, растерянно смотря на Юлю.
— А где твоя невестушка работает, чем занимается?
— Я — няня, как и вы… — Осторожно начала Юля. К счастью, Егор вышел из оцепенения и подхватил игру.
— Елена Алексеевна, я собственно, почему приехал… Нехочу я чтобы Ю… Наташа моя няней работала. Боюсь ее одну в чужие дома отпускать. Приехал, чтобы вы отговорили…
Это был рискованный и жестокий шаг, но Егор с Юлей понимали, что, возможно, так они смогут узнать хоть что-то. И это спасет жизни. Поэтому и риск, и жестокость были оправданы.