— Я здесь, — весело сообщает нянька. — Никуда не уйду. Вдруг что-то понадобится.
— Правильный подход, — с облегчением киваю я, наблюдая, как Линара вытирает малыша и одевает на него тонкий трикотажный комбез.
Беру на руки сына. Качаю потихоньку. И стараюсь вспомнить хоть какую-то песенку, подходящую под колыбельную. Но кроме похабной «Что-то барсук повесил на сук» ничего не вспоминается.
И чтобы не облажаться по полной, тихо пою.
— Здесь вам не равнины, здесь климат иной…
— Знал бы Владимир Семенович, что написал колыбельную, — тихо хмыкает нянька.
Толковая девица. Даже про Высоцкого знает. Мои телки о нем и не слышали. Но я с ними обычно не разговариваю.
Накупанный розовощекий ребенок быстро засыпает у меня на руках. А я млею от счастья, ощущая тепло маленького тельца.
— Положите его в кроватку, — шепчет нянька. — Только осторожно.
«Милая моя, — хочется крикнуть ей. — Да что ты вообще знаешь об осторожности? Лежала когда-нибудь в засаде? Уходила от «хвоста» на дикой скорости? Бывала хоть раз на допросе, где нужно подумать, прежде чем сказать «А»? «Б» из тебя потом вытянут, что и глазом моргнуть не успеешь!»
Не дыша, кладу сына в кроватку. И тут же слышу над ухом писк.
— Головку, головку поддерживайте!
Чувствую легкое прикосновение. Линара, будто обжегшись, убирает руку в сторону. Но мне и этого достаточно. Кожу словно опаляет напалмом, а в груди перехватывает дыхание.
Что же это творится, братцы-кролики?!
Исподволь смотрю на девчонку. Отвернулась маленькая зараза. Но даже отсюда видны пунцовые щеки и стиснутые кулачки.
«Значит, и тебя проняло, моя красавица? Ну да ничего… У меня-то хоть есть возможность снять стресс, а тебе придется туго этой ночью, — хмыкаю с неким злорадством и, выйдя из детской, звоню Аньке.
— Приезжай, кисуль. Я скучаю…
Мою постоянную любовницу уговаривать не надо.
— Через полчаса буду, — тут же соглашается она и добавляет капризно. — Достань мое любимое вино и набери ванну.
— Яволь! — фыркаю я и, закончив разговор, передаю Анькины требования Элле.
Слышу, как суетится прислуга. Из моей ванной доносится шум воды, бьющейся о дно джакузи. Наверняка Элла сейчас устроит поляну. Нарежет сырок, хамон и фрукты. Все разложит красиво. Романтик, мать вашу!
Безотчетно представляю накрытый столик в моей спальне и чувствую, как к горлу подступает комок. Не хочу. До тошноты. До отвращения.
Отменить Анькин визит ничего не стоит.
— Важная стрелка, кисуль, — вру по привычке. — Пацаны вызвали. Уже выехал.
— Ладно, — разочарованно вздыхает девица, настроившаяся на жаркую ночку. — Позвони, когда вернешься. Я прибегу.
«Все вы прибежите, только помани, — морщусь я, неожиданно свирепея. — Вот какого рожна тебе надо, Сережа. Зачем отменил визит телки? Чтобы вздыхать о Линаре в свое удовольствие?»
Подхожу к окну, вглядываясь в непроглядную темень леса, виднеющегося за забором. Можно все вернуть. Позвонить Аньке. Плюхнуться с ней в джакузи. И попытаться выкинуть из башки Линару. Что она делает сейчас? Спит или зависает в социальных сетях перед сном? Может, переписывается с кем-то?
«С кем? — напрягаюсь я, чувствуя, как волосы поднимаются на затылке. — Нужно дать Трофиму указание. Пусть проверит всех бывших и настоящих ухажеров нашей няньки. Ни одного чудака в штанах и на пушечный выстрел не подпущу. Моя…»
— Твоя? — с ехидной усмешкой уточняет внутренний голос. — Точно, твоя, Сережа? Ну-ну… Пойди-ка ты лучше в спортзал. Разгони кровь и глупые мысли.
А что, идея! Все равно не уснуть. Но стоит мне только сделать шаг в сторону подвала, где стоят тренажеры, как дом сотрясается от громкого плача.
Марк!
На всех парах влетаю в детскую и, недобро глядя на няньку, рычу.
— Что вы с ним сделали?
6
Линара
Встав под душ, закрываю глаза. Чувствую, как теплые струи уверенно колотят по спине. Пока Марк спит, у меня есть время расслабиться и подумать. Жанка-стерва не отвечает. Сколько я ей пишу, звоню. Бесполезно! Загулялась моя красавица! Забыла обо всем. А тут сын растет без матери. Сергей Алексеевич, конечно, своего сына всем обеспечивает, а я дарю маленькому человечку всю свою нерастраченную любовь. Но этого мало… Ему обязательно нужна мама.
Хотя… если сбежала и оставила ребенка отцу, какой с нее толк!
Подставляю голову под душ. Кайфую, ощущая, как теплая вода стекает по волосам. И уже собираюсь взять шампунь и помыть голову, когда из приоткрытой двери раздается плач. Сначала тонкий и жалобный, еле различимый из-за шума воды, а потом громкий и требовательный.