— Знаешь, приятель, — обратился он к Коку, — мне надо следить за ранчо, так что тебе придется позаботиться о малыше.
— Ты шутишь, босс? Э, нет, я сюда нанимался не с детьми нянчиться, — запротестовал повар. — Мне, конечно, по-человечески жаль парня, но если ты попытаешься сделать из меня няньку, то я уволюсь.
— Да ладно тебе, ты же старый морской волк, двадцать лет прослужил. Тебе не составит труда присмотреть за маленьким мальчиком.
— Знаешь, босс, я тебя сейчас удивлю: в армии детей не было. К тому же на мне вся кухня, стирка и уборка, так что уволь, не буду я этим заниматься! Лучше найми ему профессиональную няню.
Дебаты могли продолжаться до бесконечности, но спорщики были прерваны странным звуком, вслед за которым в воздухе распространился неприятный запах. Джон зажал нос и посмотрел на малыша, чье лицо покраснело от потуг. Кок замычал словно раненый буйвол и ринулся прочь, ретируясь обратно в пристройку. Окончательно поверженный, ковбой некоторое время растерянно смотрел ему вслед. Затем он снова посмотрел на малыша, который явно собирался снова разреветься. И только тут Джон по-настоящему понял, что его жизнь уже никогда не будет прежней.
— Вот, собственно, и все, что мне известно, — сказал Джон, с надеждой глядя на Кейт, от которой сейчас зависела если не вся его жизнь, то, по меньшей мере, ближайшее будущее.
Впрочем, Джон немного лукавил, а точнее, умалчивал о тех трудностях, с которыми он столкнулся во время поисков няни. Так, не упомянул он о том, что многие девушки отказывались от места, узнав, что от ранчо до ближайшего населенного пункта не один десяток километров, а автобус ходит только три раза в неделю. Не упомянул он и о своей репутации холостяка и ловеласа. Ведь если он расскажет Кейт обо всех этих трудностях, то где гарантия, что она не сбежит от него в ту же секунду, снова оставив его наедине с карапузом.
— Понимаете, мисс Эйер, я не знаю, что делать с ним, и он чувствует это. Он все время плачет и почти не спит… — Помолчав, Джон добавил шепотом: — Я думаю, малец меня просто ненавидит.
С каждым словом Джона сердце Кейт наполнялось болью и состраданием. Этот верзила действительно в отчаянии и беспомощен ничуть не меньше младенца. Но надо взять себя в руки, она не может позволить себе слабость, иначе план ее рухнет.
— А вы не думали отдать ребенка в приют?
— Нет, у меня рука не поднимается… Уж не знаю почему, но мать Марка доверяла мне, оставив сына, и я не могу отказаться от него до тех пор, пока не найду ее. Тем более, что вопрос уже улажен. Комиссия по делам несовершеннолетних при мэрии постановила передать мне временное опекунство над малышом на срок, пока его мать не будет найдена.
Кейт стало безмерно жаль малыша, который оказался втянутым во всю эту историю. Ведь он-то ни в чем не виноват. Ему так не хватает заботы и ласки… Как все это знакомо Кейт. Она твердо решила, что приложит все усилия, чтобы облегчить крохе жизнь. Но она должна действовать жестко, чтобы не только Марк был под присмотром любящих и понимающих людей, но и десятки таких как он обрели надежную защиту. Девушка зарылась носом в ткань пеленок и искоса посмотрела на Джона. Жаль парня, но придется использовать его доброту против него. Что ж, такова жизнь.
— Прошу прощения, мистер Рассел, — произнесла она твердым голосом и передала ковбою ребенка, после чего отступила на шаг.
С недоумением на лице Джон принял малыша, бережно прижав его к необъятной груди. Кейт сглотнула и сжала в напряжении кулаки. В ближайшие две минуты ей предстоит быть убедительной. Труднее всего — не разрыдаться от этой умилительной картины. Огромный парень с выражением беспомощности на мужественном лице прижимает к себе ничего не понимающего ребенка…
— Я передумала, — решительно сказала Кейт. — Я не возьмусь за эту работу.
Джона словно обухом по голове хватили. Он хлопал глазами, не в силах понять, что происходит. Постепенно глаза его наполнились паникой.
— Как?! Но подождите… Вы не можете так поступить. Вы мне нужны. Вы ему нужны. — Джон подошел ближе, протягивая ей ребенка. — Прошу вас, не уезжайте. Зарплата хорошая. У вас будет своя комната, свой собственный повар. Вас здесь просто на руках носить будут.
Но Кейт оставалась непреклонной.
— Я прошу прощения за причиненные неудобства, но я не могу согласиться. Мать мальчика может забрать его в любую минуту, и потому у меня нет никакой гарантии, никакой социальной защищенности. Что я буду делать, если потеряю эту работу? Лучше я поищу более стабильное место, простите. Да и, потом, ваше ранчо стоит в такой глуши…