В свою очередь, Колер нацеливался на орла и свастику. Все шесть недель он только и представлял, как сам найдет тарелку с этой символикой, как проникнет в тайну и представит свидетельство о том времени, когда все в мире могло повернуть куда угодно. Он не вынесет еще одного дня без обладания частицей истории. Он направится прямо к тарелкам.
На следующее утро Чаттертон снарядился раньше всех. Он, Паккер и Гатто закрепят якорь, затем первыми погрузятся к останкам субмарины. Они воспользуются нетронутой прозрачностью воды, но после себя оставят облака ила и взвесей для тех ныряльщиков, которые последуют за ними, а это затруднит поиск. Колер узнал об этом плане. Он бросился вверх по трапу к рулевой рубке, где мирно болтали Чаттертон и Нэгл.
— Билл, да кто, черт возьми, этот парень? — спросил Колер у Нэгла, показывая на Чаттертона.
— Что-то не так, Ричи? — спросил Нэгл.
— Он испортит мне всю видимость. Я иду за тарелками. Он был первым в прошлый раз. Дай мне сегодня пойти первым.
— Джон будет записывать все на видео, — сказал Нэгл. — Ты ныряешь после него. Не лезь вперед и не мути воду. Ему нужна для съемок прозрачная вода.
— Что? Почему он каждый раз ныряет первым? Он получает отличную видимость, а мы все должны копаться в иле и облаках всякой дряни. Где равные шансы?
— Послушай, Ричи, — вмешался Чаттертон. — Ты еще не знаешь, как там внизу…
— Ты прав, — перебил его Колер, — никто из нас не знает, как там, потому что никто из нас не может погрузиться туда при хорошей видимости. Я планировал сегодня пойти первым, я хотел поискать тарелки. Теперь Билл говорит мне, чтобы я отправлялся в другое место. Разве это честно?
— Первым идет Джон, он главный, — парировал Нэгл. — На этой субмарине полно места, Ричи. На первый раз обследуй какой-нибудь другой отсек.
Колер покачал головой и вернулся на палубу, вполголоса произнося изощренные ругательства, которые каждый раз заканчивались словом «Чаттертон». Его бесило решение Нэгла, но он выполнит приказ капитана на его собственном судне. Он обследует другой отсек затонувшей субмарины.
Когда ныряли Чаттертон, Паккер и Гатто, океан был спокоен, а по небу плыли легкие облака. Они прикрепили якорный канат к останкам лодки, прямо над поврежденным командным отсеком, затем жестами пожелали друг другу удачи и разделились. Чаттертон поплыл вдоль борта субмарины, чтобы отыскать подвесные баки, о которых говорил Купер. Он не встретил ни одного. Это было четким свидетельством того, что это не подлодка типа VII, и неоценимой информацией для дальнейшего обследования субмарины. Он осмотрит кормовые торпедные аппараты позже: чтобы проплыть такое расстояние, надо истратить слишком много ценного времени, отведенного на погружение. А сначала он проникнет в затонувшую лодку через центральный пост и запишет на видео свое продвижение к носовому торпедному отсеку.
Когда Чаттертон собирался проникнуть в центральный пост, он видел, как Паккер и Гатто все еще зависали над вскрытым взрывом отсеком. Он понимал язык жестов подводных пловцов. Двойка изучила паутину внешних опасностей, которыми грозила субмарина, и решила не бросаться к ее останкам, очертя голову. «Умницы», — подумал Чаттертон и заплыл внутрь. По крайней мере, на данный момент Паккер и Гатто не собирались идентифицировать затонувший корабль.
Центральный пост, полностью разрушенный, поскольку находился в эпицентре взрыва, был для Чаттертона как дом родной. Он изучал видеозаписи своих предыдущих погружений, как футбольный тренер просматривает фильмы, запоминая расстановку игроков и слабые места, предвидя пробежки и обходы, которые могут провести его сквозь мириады препятствий. Он не был на лодке шесть недель, но благодаря видеозаписям видел четкую логику хаоса, именно за этим чувством полного контроля он и пришел сюда.
Чаттертон скользил вперед через центральный пост, проскакивая между свисающими кабелями, обходя в танце мертвые механизмы, направляя камеру во все стороны, пока не миновал капитанскую каюту по левому борту и отсеки акустиков и радистов — по правому. Он легко прошел мимо камбуза к кают-компании — месту, где он нашел тарелки в сентябре. Теперь пора было двигаться к носовому торпедному отсеку — передней части подлодки. Однако путеводные видеозаписи, которые он запомнил во время предыдущих погружений, были неясными, так далеко он еще не заплывал. Если идти вперед, ему придется положиться на чутье и инстинкт.