Ну и шут с иерархией. Я хочу выбраться отсюда и все. Помимо меня нашлось еще два достаточно умных человека, которые вызвались помочь.
И ладно остальные не хотят с ним работать, ладно они не говорят с ним и не смотрят в его сторону, но один персонаж выделился. Был дед лет семидесяти, и пусть меня накажет бог если я не прав по отношению к нему.
Этот сморчок все время что-то бубнил под ухо. Он был как пчела, летающая возле головы. У мухи не настолько звонкий звук. Так эта пчелка-труженица все время что-то наговаривала на черного.
- Тьфу. – смачно сплевывал он. - В наше время было стыдно даже смотреть на них.
- Ваше время прошло.
- Наше время было лучшим. Мы вырастили вас, щенков неблагодарных. Я за таких, как ты на войне воевал.
- Честное слово, спасибо вам, но сейчас помолчите, пожалуйста.
Будь это кто-то другой, то я бы разговаривал по-другому, но слишком сильно я уважаю таких людей. Война – страшная вещь и как по мне он не виноват, что стал таким. Может до нее он был самым веселым и добрым человеком на свете. В любом случае вступать с ним в конфликт я пока что не горю желанием.
Помимо всего прочего в нашем коллективе произошла какая-то сегрегация. Семь человек отправили в самую дальнюю комнату и не позволяли им выходить. Медсестры заходили туда только в масках и то очень редко. Только заносили еду.
- Не входи, - одернула меня один раз низенькая медсестричка с черными волосами, внушительным бюстом и красивым лицом без тени макияжа.
Я лишь на секунду заглянул в дверной проем она меня тут же одернула. Девушка вышла ко мне промывая руки в спирте.
- Балуемся алкоголем? – улыбнулся я.
- Да. Девяносто процентным раствором этанола. Довольно-таки вкусный коктейль. – у нее была красивая улыбка и забавный голос. В начале предложения он становился высоким, чуть ли не визгливым, но чем дальше тем сильнее он опускался.
- А почему этих отгородили?
- Они заразные. Лучше поменьше ходи в коридоре и не заглядывай сюда.
- Все так страшно?
- У двух из них туберкулез, у одного СПИД, а остальных природа наградила сифилисом.
Я демонстративно отошел на два метра. Теперь она улыбнулась.
- Я Уилл. Руку протягивать не буду.
- Кристина. И я тоже воздержусь.
Мы простояли несколько секунд в молчании, и я с вопросом взглянул на нее. У нее был какой-то выжидающий взгляд.
- И давно же вы, Кристина, обслуживаете старичков с сифилисом? – мой тон и голос был нарочито вежливым.
- Более чем достаточно.
- А по вам и не скажешь. Вас даже женщиной бальзаковского возраста не назовешь.
- Это как?
- У Бальзака есть произведение «Тридцатилетняя женщина».
- Вот если бы ты меня так назвал, то судьба тех несчастных показалась бы легкой прогулкой.
- Не сомневаюсь.
Она повернулась и сделала несколько шагов по коридору. Я смотрел ей в след и не удержался.
- Мадам, Кристина.
- Да?
- Не соизволили бы вы сходить со мной в ближайшие несколько часов на дружеское свидание?
- Увы, сеньор, но у меня уже есть принц.
- Печально.
Девушка удалилась в главную комнату.
***
Впервые в жизни я не увиливал от работы, а стремился к ней. Еще со школы во мне развилась одна интересная привычка. Я ненавидел, когда конечный результат не зависит от меня. Мне нужно было чтобы все находилось лишь под моим контролем и тогда я точно смогу сказать: «Я сделал все что мог» или «Я просрал все что мог».
Поэтому я не любил работать в группах. Если я в них и работал, то все сразу подминал под себя. Мне нужен был стопроцентный контроль. Поэтому я сам искал информацию, анализировал ее и структурировал. Потом сам же все и писал. И только попробуйте назвать меня ботаном, это лишь маниакальная мания контроля.
Дело близилось к вечеру.
Часы показывали уже девятый час. Если дело заходит про сон, то организм человека полагается на два фактора: усталость и освещенность. Я же был уставшим и готов был хоть сейчас уснуть, а где-то через час-полтора свет отключат. Так распорядился профессор. Как же хочется пить.
- Фу-у-у. Я это есть не буду. – говорил маленький мальчик. – Оно вонючее и не вкусное.
- Ешь что есть. – отвечал его смазливый брат. – Другого нет и долго еще не будет.
- Я не хочу.
- А мне пофиг что ты не хочешь. Либо ешь, либо останешься голодным.
- Почему вы так говорите вдвоем? – вмешался Гарри.
- В каком смысле?
- Что такое «пофиг». Ты с ребенком разговариваешь, так будь добр, не ругайся.
- А как я должен с ним разговаривать?
- Нормально.