- Ну так возьмите и поработайте. – огрызнулся один из парней на смене. Он думал, что его не услышат.
- Ты думаешь, что я не смогу тягать эти кирпичи?
Старик встал и поплелся ко входу.
- Свали. – сказал он черному и пихнул его.
- Не трогайте. Положите на место. – кричал травматолог, находящийся недалеко. Он был худой с черными усами и довольно-таки интеллигентным видом. Зато на смене работал чуть ли не за троих. Хороший парень. Ему чуть больше чем мне.
- Отойди. Если ВЫ ничего сделать не можете, то это сделаем МЫ. Постоянно нужно за вами, сопляками, убирать.
- НЕ ТРОГАЙТЕ. Я СЕЙЧАС ПОЗОВУ ДОКТОРА ДЭНИЕЛСА.
- ДА ЗОВИ КОГО ХОЧЕШЬ, МНЕ НАСРАТЬ.
Он чуть ли не дрался с тем доктором. В своих года довольно резкий тип. И неприятный. Зато никого звать не пришлось, ведь профессор уже явился собственной персоной. Его взору представилась прекрасная картина, на которой его подчиненный держит старого деда и старается его успокоить. Лицо старика налилось кровью и стало красным.
- Руфус. – объемный голос профессора разнесся по всему помещению. - РУФУС. УСПОКОЙСЯ.
-Я НЕ УСПОКОЮСЬ ПОКА НЕ НАУЧУ ЭТИХ МОЛОКОСОСОВ КАК НУЖНО ЖИТЬ.
- Подожди. ПОДОЖДИ. НЕ КРИЧИ ТАК, ТЫ ПУГАЕШЬ ЛЮДЕЙ. Не обращай внимание на этих девчонок. Пусть себе плачут, но ты же солдат.
- Да, я солдат. Но кто будет защищать нас если начнется война? Вот этот черный? Или вот этот сопляк? Да они первыми пойдут сдаваться.
- Может и пойдут, но ты ведь военный. Где твоя выдержка? Ты должен вести себя как настоящий мужчина, а не как истеричка. Встань ровно, выпрямься и не ссутулься. Ты должен показывать им пример. Пусть увидят настоящего офицера.
Лицо у Руфуса приходило понемногу в нормальное состояние. В смысле оно становилось нормального цвета, а не как бразильский томат. Задышка была приличная, но и она проходила. Видимо форму он растерял.
Теперь старый вояка не был эталоном красоты и имел животик. Он старался делать вид будто слова профессора его не задели, но я увидел краем глаза, как Руфус малость выпрямился.
Ворчать он не перестал, но ушел в коридор что-то приговаривая себе под нос.
- Вот же дикий. – сказал я.
- Думаете? – это был профессор. – Этот человек прошел войну.
- Но это не дает ему права в таком тоне разговаривать с нами.
- Он проливал свою кровь за ваших дедов и за вас. Его беременную жену сожгли в концлагере, а если бы подкрепление опоздало хотя бы на пять минут, то и его бы тоже сожгли.
У меня задергалась губа, а сердце больно ударило о стенки груди.
- Но это его не оправдывает.
- Зато это причина быть более снисходительными к нему. И я хочу попросить об этом всех. Потерпите его не много, а там ваши дороги разойдутся навсегда.
***
Это все дало мне повод задуматься.
Вот что я вам скажу, у каждой хорошей книги должна быть логика во всем. В поведении, в характере и в словах людей. Теперь я понимаю почему старик себя так ведет. Я и раньше подозревал что его семья погибла от рук немцев, но чтобы беременную жену и в топку…
Наверное, ему было бы лучше вместе с ней. И пусть мне кто-то скажет после этого что смерть это самое страшное. Я вас моментально пошлю к трем чертам.
Я достал из кармана ручку и записную книжку. Написал своим кривым почерком все что почувствовал и услышал. Все мои мысли отпечатались на бумаге синими чернилами.
А к этому моменту подошел Джим.
- Старый опять что-то устроил?
- Решил немного нас поучить.
- Да? Ну и как? Надеюсь он научил тебя парой армейских приемов? Теперь будешь раскидывать всех направо и налево.
- Ага, научил делать растяжки из говна и палок.
- Ну, этого у нас предостаточно. Я тебе так скажу, мы не успеем наверх пробраться. Мы раньше утонем в собственном дерьме. И ты не ухмыляйся, умник, я тебе серьезно. Нас здесь почти сто человек и рано или поздно нас затопит продуктами жизнедеятельности человека.
- А чем тебе туалет не угодил?
- А тебе он угодил? – чуть ли не взорвался Джим.
- Да тише ты. Че так орешь?
- Я не ору. Серьезно, то что они поставили там унитазы, за это мой им поклон, но один из них уже забился, а их там всего три кабинки.
- Ой, смотрите-ка, обиженный какой. Раньше снайперы по два дня по морозу лезли не поднимая головы и ходили под себя, а тебе что-то не нравится.
- Но я ведь не снайпер! Я не собираюсь ходить под себя. Тем более тут лезть некуда. Ладно они Муссолини хотели снять, а мне тут некого убивать, да и не из чего. У нас тут матрешка. В городе, подземка, в подземке комната, в комнате унитаз…
- … А в унитазе смерть Кощея.
- Не понял?
- Да есть один мужичок. Мы с ним во дворе в Лондоне жили. Все время какой-то хмурый ходил и про иголку что-то говорил. Наркоман, наверное.