Днем заходил адвокат Барни, огласил его завещание. Барни оставил агентство Холлидею, а кроме того, все сбережения - что-то около двадцати тысяч долларов. Сразу после смерти Барни Холлидей собирался закрыть агентство и заняться какой-нибудь другой работой - обстановка офиса, привычная рутина будут слишком болезненно напоминать о невозвратном времени их партнерства. На завещанный бизнес и деньги, которые помогут ему прожить, если случится неудачный год, заставили Холлидея осознать: Барни хотел, чтобы он продолжил работу агентства. Уж это он обязан сделать для памяти Барни.
Компьютер издал мелодичный звук вызова, Холлидей отозвался, потом убрал со стола ноги и сел прямо.
На экране возникло изображение: мужчина в красной шелковой пижаме сидит в кровати.
- Веллман! Ты выглядишь как... - улыбнулся Холлидей. - В общем, прекрасно выглядишь.
- И чувствую себя тоже прекрасно, Холлидей. Современная хирургия действительно делаегчудеса.
- А ноги как? - проговорил Холлидей и тут же вспомнил чудовищное зрелище - аккуратно отрезанные ноги Веллмана на полу исследовательского центра в офисе КиберТек.
Веллман стянул одеяло и поднял ногу.
- Как новенькие, Холлидей. Еще побаливают, но врачи утверждают, что боль со временем пройдет. Через месяц я встану и начну ходить.
- Прекрасно.
- Нам удалось изъять интерфейс из черепа Киа Йохансен, - продолжал Веллман. - Мы изолировали ЛИНкс, вернее, то, что от него осталось.
- Значит, вы оставили его... - Холлидей чуть не сказал "в живых", - ну, я имею в виду, он все еще существует?
- Но не в форме структуры, обладающей самосознанием, Холлидей. Мы скопировали его компоненты на отдельные файлы, а потом уничтожили оригинал. Так мы сможем спокойно его изучать, не опасаясь, что произойдет нечто нежелательное.
Холлидей улыбнулся:
- Рад это слышать.
Веллман помолчал, потом все же проговорил:
- Холлидей, мне жаль, что я не смог быть на похоронах Барни. Я послал представителя. - Он снова замолчал. - Я звоню, чтобы поблагодарить тебя за работу. Когда я поправлюсь, то заеду и привезу чек. Пятидесяти тысяч будет достаточно?
Холлидей опять улыбнулся:
- Звучит прекрасно, Веллман, спасибо.
- Это самое меньшее, что мы должны сделать, - отозвался Веллман. - Если бы не ты и не Барни, КиберТеку как действующему концерну пришел бы конец. Сейчас наши акции падают, а у Мантони - растут, но через год-два мы все наверстаем.
- Приятно слышать.
- Встретимся примерно через месяц. - Веллман помахал рукой на прощание. - Береги себя. - И отключился.
Холлидей сделал глоток кофе. Пятьдесят тысяч... Он вложит их в дело. Отремонтирует офис. Он уже решил переехать из мансарды. Зачем жить на холодном чердаке, где беспрестанно гуляют сквозняки, если к офису примыкает нормальная спальня?
Кроме того, деньги позволят в будущем самому выбирать, за какие дела браться, а за какие - нет.
Значок доллара в верхнем правом углу экрана начал мигать, значит, идет посетитель. На экране появилась лестница. Какая-то женщина поднималась в офис.
Дверь распахнулась, на пороге, ласково улыбаясь, стояла Анна.
- Как я рада видеть тебя, Хол.
- Анна, что привело тебя к нам? Садись. - Холлидей отодвинул от стола стул с прямой спинкой и установил его поближе к камину.
- Просто зашла посмотреть, как у тебя дела. Так сказать, визит вежливости.
Холлидей пожал плечами:
- Да вроде у меня все нормально. А как ты?
- Прекрасно. - Анна рассмеялась. - Знаешь, я не успела тебе сказать, мне ведь удалось пристроить роман. Как раз в тот день, когда нас похитили. Видишь, как все перепуталось...
- Роман? Но это же замечательно! Обещай, что пришлешь мне экземпляр, о'кей?
- Только если пообещаешь его прочесть.
- Договорились. Кофе?
- Почему бы и нет? - Анна смотрела, как он наливает дымящуюся жидкость в старую кружку Барни. - Я только что вернулась из Сиэтла, ездила на переговоры с редактором. Они заинтересовались еще двумя романами, но там требуются переделки.
- Только представить себе, моя сестра - писательница!
- Я серьезно подумываю о переезде, Хол. Сиэтл - великолепный город. Такой просторный, чистый. Там большая община сестер. Мне будет там хорошо. Приезжай меня навестить, приедешь?
- Конечно. С удовольствием. Всегда хотел побывать в Сиэтле. - Он отхлебнул кофе, не зная, о чем еще поговорить. - Ты видела Киа?
- Да, вчера была у нее в клинике.
- И как она?
- О'кей. К счастью, она совсем ничего не помнит о том, как ее поработил ЛИНкс. Наноцеребральный интерфейс удален, сейчас она проходит рекондиционирование.
- Так вы вдвоем... Я хочу спросить, вы по-прежнему будете поддерживать отношения?
Анна улыбнулась его смущению.
- Киа одобряет идею переехать в Сиэтл, - сообщила она и оглядела офис. - Расскажи что-нибудь мне о своей работе. У тебя были в последнее время интересные дела?
Он улыбнулся с облегчением, радуясь, что она не спросила его о Ким. Потом рассказал о случае, над которым как раз работал. Анна задавала множество вопросов, что помогло ему избежать новых неловких пауз.
Разговаривая с сестрой, Холлидей все время размышлял, что же произошло с ней, почему она больше его не дразнит, не осуждает его приземленность, отсутствие воображения, ограниченность взглядов. Ведь сам он остался таким же, как был, он все еще ощущал вину за то, что любил Элоизу больше Анны, и, очевидно, поэтому чувствовал себя с ней слегка скованно. Боялся, что она знает.
Анна допила кофе и взглянула на часы.
- Мне пора, Хол. Послушай, давай пообедаем вместе на той неделе?
Холлидей улыбнулся:
- Согласен, с удовольствием.
- Я еще позвоню, о'кей?
Он встал и проводил ее до двери. Анна на мгновение остановилась и коснулась его щеки.
- Ты спас мне жизнь, - мягко проговорила она. - Если бы не ты, лазер достал бы меня.
Они обнялись. Холлидей стоял на пороге и смотрел ей вслед, потом вернулся в свое кресло, снова взял чашку с кофе и стал вспоминать, что говорил ЛИНкс о мотивации человеческих эмоций, таких, как любовь, привязанность. Неужели и правда, в них нет ничего, кроме биологической потребности и эгоизма? Иногда, в мрачном настроении, ему казалось, что так и есть, но потом он понимал, что эта теория - лишь порождение интеллекта, который никогда по-настоящему не испытал, насколько мучительно сложно быть человеком.
Вдруг краем глаза он отметил какое-то движение и вздрогнул от неожиданности. Выпрямившись, он стал вглядываться в сумрак неосвещенной комнаты. Элоиза стояла привалившись к стене и поставив каблучок одной туфли на носок другой.
- Привет, Хол, вот и я, - тихонько произнесла она. Холлидей с трудом выдавил:
- Элоиза... Чего ты хочешь?
- Я тоже ухожу, Хол. Пришла попрощаться.
Он проглотил комок в горле и молча кивнул. Это всего-навсего галлюцинация, продукт его собственного подсознания, говорил он себе.
Элоиза в упор смотрела на него огромными сапфировыми глазами.
- Ты ведь знаешь, правда, Хол? Ты действительно знаешь. Холлидей открыл рот, но не смог произнести ни слова.
Наконец он хрипло спросил:
- Что? Что я знаю? Элоиза невинно улыбнулась:
- То, что случилось тогда, много лет назад, во время пожара...
Он почувствовал, как заколотилось сердце.
- Я... я не знаю. Я ничего не помню.
- Давай я помогу, о'кей? - спросила она, поджав губы и не сводя с него глаз. Он не мог разобрать странное выражение ее лица: осуждение, неприязнь?
- В тот день, Хол, ты был в детской со мной и Сью. Мы с тобой играли в шахматы, а Сью читала, как всегда, одна.
И вдруг он вспомнил.
- Я... я почувствовал запах дыма, - запинаясь, проговорил он. - Но слишком поздно. Спасти дом было нельзя. Лестница уже занялась.
Холлидей прикрыл глаза. В темноте ему чудились алые языки пламени.
- Я выглянул за дверь, на лестницу, и подумал, что еще можно успеть. Пробежать через огонь.