Девчонка уселась в противоположной от меня стороне палатки на стол. Между нами несколько футов, поэтому приходиться поднапрячься, чтобы вернуть зрению резкость. Спустя время в голову возвращается память – Каталина Анджело. Самая глупая и всех возможных сцен встречи. Спасла голого от маньяка-девственника, а теперь положила у себя в жилище. Ну что может быть хуже этого? Так надеялся появиться перед возлюбленной в более пристойном положении с каплей мужского доминирования. Сейчас же нищий, побитый, изрезанный вдоль и поперек. В придачу путешествовавший через пустыню со сногсшибательной блондинкой. Ну почему меня не прикончили. Даже не представляю, как это можно объяснить и остаться в глазах Каталины достойным ее сердца. Вот же вляпался…
19. Она изменилась?
— Не поверишь, но я как раз собирался тебя навестить.
— Спустя столько лет решил вот так просто ворваться в мою жизнь? Ты вообще с головой не дружишь? Зачем ты мне сдался!
— Может быть я был в чем-то не прав.
— Может быть? А блондинку решил прихватить, чтобы лучше короталось время в пустыне?
— Это не то, о чем ты подумала.
— Да мне плевать на вас обоих! Я вообще не собираюсь о тебе думать, — Каталина вскочила со стола и эмоционально развела руками.
— Поэтому ты спасла от жирдяя и положила у себя в палатке?
— Я просто не хотела дать тебе сдохнуть вот таким образом.
— Разве ты не об этом мечтала после моего отъезда?
— Нет, — Каталина сложила руки на груди.
— Я серьезно собирался тебя навестить.
— Зачем? Я могла быть уже сотню раз обручена и обложиться детьми с внуками.
— Как вижу – это не так.
— Правильно: все мужики козлы.
— Не стоит судить только по мне.
— Пошел ты, как там тебя сейчас зовут?
— Мэдкап.
— Ну так вот – пошел ты Мэдкап!
— Я и не рассчитывал на дружественное приветствие. Ты заслуженно можешь меня ненавидеть.
— Да плевать! Я вообще не собираюсь о тебе думать.
— Тогда я тут же покину ваш лагерь.
Попытка встать провалилась: тут же свалился обратно на кровать. Каталина никак не отреагировала, но на ее лице проскользнуло сострадание, как мне показалось.
— Можешь лежать тут еще несколько дней, пока мы не отправимся на новое место.
— Не хочу быть обузой.
— Хуже ты мне уже ничего не сможешь сделать, козлина.
— Тогда полежу тут тише собаки. Не обращай на меня внимание.
Падаю на кровать. Боль, как ни странно, на время разговора отошла на второй план, но сейчас вернулась с прежней силой. Каждый сантиметр напоминал о себе изнывающей болью с чувством онемения, которое временами приносило облегчение. Каталина переоделась. Поставила бутылку с водой у прикроватной тумбочки и покинула палатку. Оставшийся день я ее не видел. Вокруг кипела жизнь и временами раздавались крики, которые указывали на добычу. Пока многое остается непонятным, но стоит отложить нахождение ответов на более благоприятное время.
Утро начинается с холодной воды прямо в лицо. От этого сон как рукой сняло. Передо мной стояла Каталина. Одета в облегающие штаны, курточку без рукавов, а на поясе виднелись метательные ножи. Ее короткие темные волосы были немного растрепаны, но при этом все равно ей это к лицу.
— Вставай, пора подлечиться.
— И тебе доброе утро.
К кровати был приставлен стул, куда на спинку отравилась курточка. Каталина присела, жестами попросила встать, что я и сделал. Дальше стала обрабатывать раны. Голое положение дел заставляло чувствовать себя неловко, но пришлось сохранять внешнее спокойствие. После всех процедур позволили сесть на кровать. Теперь пришло время обработать раны на лице.
— И как ты столько вытерпел? Хотя уверена, что такие твари как ты вообще не умеют воспринимать боль.
— Заслужил… Слушай, что с блондинкой, которая была со мной?
— Беспокоишься?
— Она мой работодатель.
— Работаешь на девчонку? — Каталина улыбнулась.
— Я решил завязать с наемничеством, поэтому это последнее задание.
— И как, завязалось?
— Пока не очень.
— Она уже пришла в сознание и находиться под наблюдением девочек из нашего лагеря. Не беспокойся, парням она не достанется…
— Я и не беспокоюсь… Просто привык выполнять задания до конца.
— Ага.
— Я, конечно, та еще скотина, но тебе никогда не врал.
— Тут не поспоришь. Всегда бил прямо в сердце: «Прости, но мне пора в наемники».
— Тогда я не был готов к более серьезным отношениям.
— А сейчас?
Этот вопрос никак не ожидал. Зачем вообще задавать что-то подобное, когда по моим глазам ответ очевиден – пытается поставить точку для себя или действительно еще в глубине души теплится надежда?