Понятно, что какие-либо правовые аспекты при внутрипартийной борьбе в условиях однопартийного государства во главе с КПСС никакого значения не имели, однако власть все же старалась сохранить видимость «социалистической законности». Но даже она дала сбой: сталинский генеральный прокурор, государственный советник юстиции 1-го класса Григорий Николаевич Сафонов, не понявший всей важности исторического момента, отказался подписать постановление об аресте Берии – тот, как депутат Верховного Совета СССР, по закону пользовался неприкосновенностью. Понятно, что генерального прокурора надо было срочно менять на человека, полностью лояльного 1-му секретарю. И первой кандидатурой был именно Роман Руденко, которого Хрущёв прекрасно знал лично – и, кстати, очень высоко ценил как профессионала – еще с довоенных лет. Тем более что Руденко был готов выполнить любое решение «партии и правительства». 29 июня состоялось его назначение на пост генерального прокурора СССР – он занимал этот пост до своей смерти: абсолютный рекорд для российских генеральных прокуроров, – а также получил классный чин действительного государственного советника юстиции.
Проверку лояльности Роман Андреевич прошел блестяще – он лично возглавил следственную группу по делу Берии и его соратников, а затем выступил обвинителем на процессе. Как бы ни относиться к Берии (Всеволоду Меркулову, Богдану Кобулову, Павлу Мешику, Владимиру Деканозову и другим упырям, оказавшимся на скамье подсудимых), можно с полным основанием утверждать: процесс был полностью фальсифицирован – хотя преступлений Берии и иже с ним хватило бы ни на один смертный приговор, то, за что его расстреляли – ему предъявляли обвинения в шпионаже в пользу Великобритании (!) и в стремлении к «ликвидации Советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановлению господства буржуазии», – это нонсенс. Но Руденко великолепно выполнил приказ партии, создав суду над Берией ореол законности и справедливости. (Здесь вспомнили и Нюрнберг: никаких сомнений о законности действий обвинения в том процессе никогда не возникало и не могло возникнуть.) В 19.50 23 декабря Роман Андреевич лично присутствовал (вместе с генералом армии Кириллов Москаленко) при исполнении генерал-полковником Павлом Батицким «приговора специального судебного присутствия по отношению к осужденному к высшей мере наказания – расстрелу Берия Лаврентию Павловичу».
На плечи Руденко Хрущёв взвалил неблагодарное дело проведения процессов в отношении бывших руководителей госбезопасности. В декабре 1954 года он был государственным обвинителем на Ленинградском процессе по делу бывшего министра госбезопасности генерал-полковника Виктора Абакумова и сотрудников следчасти МГБ СССР по особо важным делам. И хотя все подсудимые за свои преступления давно заслужили смертную казнь, и этот процесс тем не менее был полностью сфальсифицирован. Можно, например, отметить, что Абакумов был назван «приспешником Берии», хотя между ними очень давно пробежала черная кошка и именно Берия способствовал аресту бывшего начальника СМЕРШ, в котором видел своего конкурента, а Абакумов сделал все возможное, чтобы подставить Берию. Затем были Тбилисский процесс (сентябрь 1955 года) по делу бывших министров госбезопасности Грузии Авксентия Рапавы и Николая Рухадзе и других сотрудников республиканского МГБ, и Бакинский процесс (апрель 1956 года) по делу руководителей госбезопасности Кавказа и Закавказья, где главным действующим лицом стал давний соратник Берии Мир Джафар Багиров, который 20 лет занимал пост 1-го секретаря ЦК Компартии Азербайджана.
А затем начался совершенно другой этап в карьере Руденко, и именно здесь бывший главный обвинитель на Нюрнбергском процессе показал себя принципиальным высокопрофессиональным юристом, сторонником законности – пусть еще «социалистической», но все же законности. Именно он, человек, который с высокой трибуны на глазах всего мира говорил о чудовищных преступлениях национал-социалистов, занялся ликвидацией последствий большевистских экспериментов с судебной системой и прокурорским надзором. Руденко и возглавляемая им Генеральная прокуратура приняли активное участие в самом важном «мероприятии» оттепели – организации реабилитации т. н. необоснованно репрессированных. Заслуга Руденко в том, что он не выступил против, а стал – как всегда – четко исполнять решение партии. Хотя я более чем уверен, что процесс реабилитации, восстановления законности ему, юристу, был достаточно близок.