Новая жизнь в первую очередь была знаменательна появлением новых клубов: все, что как-то коммуникациировалось, сосредотачивалось в них. На Трифоновской улице открылся первый «Бункер», в нем были концерты продолжателей «новой волны», как постпанка, так и психоделического регги. В «Чёрный сарай», клуб Светы Виккерс в саду Эрмитаж, регулярно наезжали побузить на сцене и обнюхаться коксом в гримерке «Два самолета». Связи Москва-Питер вылились впоследствии в лучшие вечеринки той буйной эпохи: «Гагарин» и «Мобиле» пати, всю эту новую клубную культуру на платформе рейва. В Питере, на Васильевском острове, началась тогда новая глава в жизни Севы Гаккеля: клуб «Там-Там», где родилась новая плеяда музыкантов, адептов постпанка – «Химера», «Маркшрейдеркунст», «Текила Джаз»… замечательные ансамбли!
В начале девяностых у Гребенщикова появились новые странные песни, из которых потом сложился «Русский альбом». Мне посчастливилось тогда быть очень близко к Борису и свидетельствую, что в этот переломный и очень травмоопасный для России период моего друга частенько посещали озарения. Единственная аналогия, возникающая в памяти, – это грандиозная концентрация всех сил души у великого поэта русского рока, Александра Башлачёва с 1984-го по 1986-й годы. Я ездил с «БГ бэндом» по всей России, предварительно выменяв у Джоанны Стингрей ее ставшую уже легендарной видеокамеру, причем, выменял ее на икону Спаса. И случилось вот что: Джоанна как-то перед отъездом разволновалась и сказала, что она не может взять икону с собой. Мы пошли искать, куда ее с толком пристроить, и в итоге подарили икону в только открывшийся после ремонта храм, где прихожанами испокон века была семья Суворова – тот, что на Никитских воротах.
М. Б. Забавно, в сквере за этим парком несколько лет существовала тусовка стритпанк-рокеров, которые в этом храме иногда ночевали, поскольку его сторожил неформальный поэт Дрон. Так что вы правильное место нашли, концептуальное…
А. Л. Надо сказать, что в начале девяностых было много позитивного; рок-музыка собирала стадионы, советский рок состоялся как явление. На поминальном концерте Цоя в Лужниках было не менее ста тысяч зрителей, что сейчас даже трудно себе представить. Посещаемость была, как на футболе уровня сборная СССР-сборная Бразилии образца 1965-го с Пеле и Гарринчей на поле… Параллельно начались крупные фестивали, такие, как триумф хэви-металла в Тушино в 1991-м году; пошли косяком привозы самых знаменитых западных артистов и иностранных групп, которых раньше невозможно было послушать живьем в Москве. Мои друзья, независимые промоутеры тоже не отставали: Троицкий привозил якутский «Чолбон» в столицу, а Чепарухин покорил гастролями тувинской группы «Хун Хуур Ту» Фрэнка Заппу и Питера Гэбриэля. Лучшие московские концерты в девяностые шли с подачи того же Чепарихина. Триумф скрипачей из американского Cronos quartet.
Короче, всё говорило о том, что СССР уже нет, а Россия может вполне вписаться в формат Worldmusic. Я тоже в этом процессе пусть недолго, но поучаствовал с этническим трио «Биосинтез». Какое-то время нам с основателем группы, армянином Врежем Мелояном, удавалось держать под контролем двух одарённых отморозков из Тувы, виртуозно овладевших секретами горлового пения, Мергена и Гендоза, но в конце всё закончилось оглушительным скандалом с взаимным нанесением увечий «розочками» из предварительно выпитых ими бутылок водки. И произошло это не в криминальном Кызыле, родине этих уродов, а в Австрии, на престижнейшем фестивале «нового джаза»…
Вслед за «новыми художниками» наступила пора союза между художниками и музыкантами на базе митьков. Сдружились они все раньше; в митьки стали принимать поэтов, музыкантов – те же Макаревич и БГ попали в этот пул. Леша Учитель снял смешной документальный фильм «Митьки в Европе», а Сергей Дебижев игровую картину «2Капитана2» с теми же «митьками» и питерскими рок-звёздами. Какая-то часть андеграунда все еще пыталась стать самостоятельным брендом и кому-то это даже удалось. В период этой пересменки возникли относительно независимое телевидение и новое ФМ-радио, они стали существенно влиять на вкусы масс. Чуть позже появились и первые клипмейкеры, которые обслуживали эстраду – но это все шло мимо меня и не интересовало.
Джоанна Стингрей попыталась стать модной певицей в России – но не сложилось. А вот Курехин в этот период стал настоящим медийным героем. Тогда-то вновь и сошлись Дугин, Жариков и вернувшийся из-за границы Лимонов. Еще в Москве сформировалось либеральное крыло, в котором лидировал Троицкий, делавший в те времена стильную передачу «Кафе Обломов». В его телеэфире на канале НТВ иногда появлялись крайне любопытные интеллектуальные персоны, был, например, потрясающий эфир с Дэвидом Боуи.