С другой стороны, вдруг подумал я, если ты не рыцарь, то другой рыцарь может попросту отобрать у тебя и твоего коня и твою броню! Без всяких вызовов и схваток. Просто потому, что он рыцарь, а ты — непонятное подобие человека. И можешь жаловаться куда угодно! Тебе просто некуда жаловаться! То есть, это мне некуда жаловаться, а у торговцев есть гильдия торговцев, у горожан есть гильдия всяких гончаров, медников, плотников и прочих ремесленных цехов, наверное, есть гильдии каких-нибудь мукомолов… откуда я знаю?! Но у них есть защита! Обидев одного, рыцарь обижает всю гильдию. А гильдия — это не одна сила, и какая-нибудь гильдия горшечников имеет самые тесные связи с другими горшечниками по всей Европе, а может, и за её пределами. От этой гильдии горшечников не скроешься. И даже, если ты обидел горшечника в Милане, а потом уехал куда-нибудь в Прагу, тебя всё равно найдут. Найдут и спросят: а за что ты, добрый человек, обидел нашего собрата по профессии? А не хочешь ли ты вернуть похищенное имущество? Вместе с достойной компенсацией? Иначе мы обратимся к королю! У нас есть там представитель нашей гильдии! Наша гильдия не раз помогала деньгами Его величеству! Как ты думаешь, благородный сэр, кем король пожертвует, одним рыцарем или всей гильдией?.. Поэтому, если рыцари и бесчинствуют, то осторожно и с оглядкой. Вот только, я не из этого мира, я не член гильдии, а значит, по местным понятиям, я вообще не человек. Обидно! Может, всё же попроситься в рыцари?.. Ах, да, я же ещё не христианин…
— Ну, нельзя, так нельзя — совсем опечалился Гельмут, — Эй, там! Что, поединщиков больше нету? Давайте последнюю часть турнира…
Расторопные ребята вытащили на поле здоровенные щиты с нарисованными кругами, отмерили от них расстояние и прочертили на земле линию, растянув над ней цветной шнурок. А потом, в очередной раз, трубач вывел хитрую мелодию и глашатай объявил, что теперь будет поединок лучников. И со зрительской половины толпой хлынул народ. Прямо на поле.
— Развлечение для черни! — пробормотал сквозь зубы Гельмут, — А куда деваться? Уже давно такая традиция… Придётся ещё и победителя награждать!
— А можно… — умоляюще посмотрел я на брата Марциана.
В стрельбе я чувствовал себя гораздо увереннее, чем в битве на мечах!
— Нет, — отрезал Марциан, — И так уже… прославился!
Пришлось сидеть, смотреть. У рыцарей были постные лица и смотрели на поле с явным неодобрением, но простолюдины веселились вовсю! Хохотали, улюлюкали, одобрительно хлопали по плечам тех, кто прошёл в следующий тур, высмеивали выбывших. Кстати, чуть не половину зрителей составляли девушки! И очень активно комментировали происходящее. Так сказать, со знанием дела. И стрелки, как я заметил, были вполне искусными. Теперь даже не уверен, одержал бы я победу? Вон тот, бородатый, всадил в самую середину мишени, одну за другой, уже с десяток стрел!
— Лесничий, — пояснил Гельмут, заметив, что и другие рыцари обратили внимание на бородача, — Каждый год призы берёт…
Стреляли из луков, стреляли из арбалетов, стреляли по неподвижным мишеням, стреляли по раскачивающимся мишеням, стреляли по круглым мишеням с концентрическими кругами, стреляли по фигурным мишеням, изображавшим кабанов, оленей и зайцев… Не меньше часа прошло! Наконец, весёлая толпа чуть не на плечах притащила к нашей палатке этого самого бородатого лесника, и Катерина торжественно объявила его победителем.
— Ур-р-ра!!! — ликующе заорала толпа.
— А наградой победителю будет… — Катерина оглянулась.
— Мой личный кинжал! — хмуро встал Гельмут, — Миланская сталь! В рукояти вделан сапфир! Ножны украшены золотыми накладками!
— Ур-р-ра!!! — ещё громче взревели простолюдины и поволокли победителя к шатрам торговцев. Не иначе — обмывать победу.
Среди шума и криков почти никто и не расслышал, как в последний раз трубач вывел мелодию и герольд объявил, что турнир окончен.
После турнира все рыцари опять, не сговариваясь, собрались в комнате Марциана, даже Катерина со своей Эльке.
— Ну вот! — довольно заметил я, — Теперь я знаю, что такое рыцарский турнир!