— Ну, что ж! — подвёл итог Марциан, когда мы выстроились обычной процессией, — Теперь можно делать выводы и прогнозы!
— Я готов! — тут же вызвался Ульрих.
— А я ещё ничего не решил! — возразил Марциан.
— Когда решишь, можешь быть уверен: я готов!
— О чём вы? — всполошился я.
— О засаде на нападающих, — усмехнулся, оглянувшись на меня, Ульрих, — Если мы правы, то нам следует выделить хотя бы пару лучших бойцов и отправить их вскачь, на день пути вперёд! И сделать засаду, где-нибудь под мостом или там, где лучшее место для создания препятствий. Как только негодяи попытаются поджечь мост, тут они и поплатятся!
— И сколько мы можем выделить?
— По крайней мере пару бойцов: я и один из оруженосцев.
— Но их пятеро! Как минимум!
— На нашей стороне внезапность, — хладнокровно ответил рыцарь, — Уж они-то засады точно не опасаются! Это, считай, сразу двое убитых из арбалетов. А разве мы вдвоём испугаемся троих оставшихся мерзавцев? Фи! Так, что ты думаешь, брат Марциан?
— Я думаю… нет! — покачал седой головой Марциан, — Пока мы зримо не убедимся, что твоя теория справедлива.
— А сгоревший мост?..
— Мост могли поджечь, не для того, чтобы задержать нас в пути вообще, а для того, чтобы так задержать, чтобы успеть устроить засаду. Честно говоря, не тянет тот мост на серьёзную задержку! Я бы, на месте нападающих, выбрал другой мост! Чтобы, как минимум, на день нас задержать!
— Как скажешь, брат Марциан! — внешне равнодушно ответил Ульрих, но я заметил, как остро блеснули его глаза, — Как скажешь! Вот только, как бы поздно не было!
— Посмотрим… — буркнул Марциан, обрывая беседу.
Только после обеда, когда брат Вилфрид, покряхтывая, решился пересесть из кареты в седло, чтобы его «ветерком обдуло», я отважился на встречу с Катериной. И чужих ушей меньше, и что-то очень гневно она поглядывала на меня из окна кареты, когда мне случалось проехать мимо. К чему бы?..
— Благодари Бога! — такими словами встретила меня Катерина, когда я открыл дверцу кареты, — Благодари Бога, что уже полдень и я себя в руки взяла! А то была такая злая, что за себя не отвечала! Нашёл моду, э-э-э…
Девушка бросила быстрый взгляд на Эльке и закончила невнятно, — Нашёл моду… глумиться! А злоречие — это верный путь к дьяволу! Всё! Баста! Я с тобой говорить отказываюсь! На всякий случай!
— А когда господин Андреас… это… злоречествовал? — открыла рот Эльке.
— Было дело! — Катерина бросила на меня рассерженный взгляд, — Ты не слышала…
— И не подумаешь! — Эльке выпучила на меня удивлённые глаза, — Всегда был такой обходительный, такой вежливый сударь, что прямо рыцарь, прямо рыцарь! И вдруг… а вы точно слышали, что он злоречествовал, сударыня? А про кого?
— Слышала! — отрезала Катерина, — Никто не слышал, а я слышала! И он это знает, вон, глаза стыдливо прячет! Чует кошка, чьё мясо съела!
— Ничего я не прячу! — возмутился я, — И не злоречествовал! Но мы с тобой поговорим об этом позже. И вообще, все были довольны, одна ты возмущаешься!
— Вот что! — внезапно успокоилась Катерина, — Что бы ты не говорил, тебе не удастся сбить меня с пути исинного. А потому что, лет двести назад, жил такой прославленный монах — и я горжусь, что он был бенедиктинцем! — его звали Фомой Аквинским. Он написал научный трактат, под названием «Сумма теологии», в котором дал так называемые «пять путей к Богу». Их ещё называют пятью доказательствами существования Бога. Я это хорошо усвоила! Поэтому можешь забыть своё «у меня есть вопросы!». Какие бы вопросы у тебя не были, ничто и никогда не опровергнет учения Фомы Аквинского!
— Хотелось бы послушать! — скромно заметил я.
— Но это будет последний наш разговор на эту тему! — заметила Катерина, — А то, мало ли! Вдруг твоё злоречие и на Святое Писание перекинется?!
И она опять бросила взгляд на Эльке.
— Так что с Фомой Аквинским?
— Есть такие еретики, которые отвергают существование Божие… — начала Катерина, и Эльке тихонько охнула, прикрыв рот рукой, — И они приводят, в основном, два довода. Первый довод, что если Бог — это бесконечное добро, то это бесконечное добро должно было бы полностью вытеснить зло из нашего мира. Ну, раз оно бесконечно. Но зло в мире есть. А значит… Второй довод, что если есть явления, которые можно объяснить природными силами или человеческим участием, то незачем объяснять это божественным вмешательством. А поскольку всё вокруг можно объяснить силами природы, то значит…