Войска бегут вперёд, и у каждого пикинёра на спине этакая вязанка хвороста — фашина называется. Подбежали ко рву… те, кого не убили арбалетчики. Побросали фашины в ров. Получилась хлипкая, но всё же плотина, по которой можно перебраться ближе к стенам. Тут вторая волна атаки. С длинными лестницами на плечах. Бегут, торопятся. Подбегают к стене… те, кого не убили арбалетчики. Приставили лестницы к стене! Ползут, карабкаются. Быстрее, быстрее! Один за одним, словно муравьи. А защитники крепости не спят. Они на нападающих бросают камни, сыплют им в глаза золу из печи и поливают кипящей смолой. Или просто кипятком. Тоже не весело. Никто не смеётся, уж поверь! Но вот, взобрались на стену… те, кто выжил. Ура? В том-то и дело, что не ура! Стена узкая, а защитники укрылись в башнях на стене, и поливают всю стену стрелами из луков и арбалетов. Атаковать башни! Спрыгнуть со стены! Атаковать замок! Ура!
Упс! И опять не ура! Нападающие оказались перед второй стеной! Она чуть ниже первой, но всё равно, до края не допрыгнешь. А защитники из-за этой второй стены бьют и бьют нападающих! Опять в ход пошли камни, пепел, кипяток… Лестницы!!! — кричат нападающие, — Дайте нам ещё лестниц!!! Щаз-з! Кто же им лестниц даст? Как эти лестницы на первую стену поднять? Вот и получается, что взять вторую стену можно, разве что, использовав для штурма гору трупов своих товарищей… чему активно противодействуют защитники!
— Артиллерия! — уверенно сказал я, — Только артиллерия поможет взять такое укрепление!
— Да… — уныло согласилась Катерина, — Артиллерия, это… переворот в военном искусстве… к добру ли это или к худу. Но, до артиллерии, вторая стена замка — это была суперзащита! Ладно, заболталась я с тобой! Пошли-ка обратно!
— А что такое?
— Здесь неподалёку есть бенедектинский монастырь. Правда, мужской… но всё же, думаю, имеет смысл навестить братьев по ордену! Пойду переоденусь опять в монашеское, да попрошу брата Марциана дать пару оруженосцев в сопровождение. А если не даст, то и так схожу. Кто посмеет монашку тронуть?
— Нет-нет! — всполошился я, — Идём к Марциану вместе! Я тоже буду просить про оруженосцев! А если что, я с тобой пойду! Чем не защитник?..
— Насмешил! — буркнула под нос девушка, специально так, чтобы я услышал, — Тоже мне… защитничек!
Но моё вмешательство не потребовалось. Брат Марциан тут же выделил двоих оруженосцев, да ещё наказал им внести пожертвования монастырю от имени Ордена, передав небольшой мешочек. А когда Катерина уехала, стало так ужасно грустно и скучно — словами не передать!
— Ну что ж… — очень пожилой доктор, под стать владельцу замка, закончил осмотр раны брата Вилфрида и печально смотрел на него сквозь круглые металлические очки, — Ну что ж, голубчик… большой беды я не вижу, но рана воспалилась и начинает гноиться… что не есть хорошо! Придётся вскрыть рану, вычистить, а потом прижечь. А? Как вы, голубчик? Потерпите?..
— А есть варианты? — хмуро буркнул Вилфрид.
— Конечно есть! — ласково улыбнулся доктор, — Вы можете отказаться от операции, и уже через неделю-полторы будете своими глазами лицезреть нашего Отца небесного… Как же не быть вариантам?..
— Режьте! — поспешно согласился Вилфрид.
Если бы это было просто «режьте»! Брата Вилфрида положили на стол, два помощника доктора навалились на руки и ноги пациента, а добрый старичок доктор вскрыл острым ножом рану, пальцами выдавил оттуда гной, промыл и прочистил края, в некоторых местах поскрёб ножом обнажившиеся рёбра, прижёг раскалённым металлическим прутом те места, которые он посчитал нужными, и только потом сшил крепкой ниткой бок брату Вилфриду. А потом тщательно промокнул всё что получилось тряпочкой, которую окунул перед этим в кипящее вино…
Я бы орал. Я бы орал так, что за стеной замка было бы слышно. А брат Вилфрид закусил зубами вставленный в рот кусок деревяшки и только тяжело дышал, редко и с присвистами. И по лбу его катились бисеринки пота. В который раз я убеждался, что крестоносцы — железные люди!
— Не туда… не туда вино надо было! — хватило сил пошутить рыцарю, — Вино… его же внутрь употребляют… Ага!
— Это само собой! — серьёзно кивнул добрый доктор, отмеряя в кипящее вино каких-то сушёных травок и порошков, и помешивая, — Так… та-а-ак… Пейте!
— Ух ты!.. — выдохнул Вилфрид, сделав глоток, — Ух ты!
— Ух я! — согласился доктор, — А теперь спать голубчик! Спать-спать-спать! И без разговоров! Человек во сне себя лечит…
Ну, не знаю! Или брат Вилфрид потерял сознание, или старичок доктор подмешал какое-то снотворное, но мне кажется, что крестоносец заснул ещё по пути, когда помощники доктора его бережно несли к постели.