Катерина вернулась поздно, озабоченная, заперлась с Марцианом и с полчаса они о чём-то беседовали. Потом был пир, устроенный в нашу честь, а потом все уснули. Чтобы проснуться затемно, к утрени, по зову колокола.
И вот опять мы седлаем коней, а впереди — дорога. Цокот копыт и утренний холодок, который забирается под одежду и бодрит так, что поневоле начинаешь дрожать. Яркие брызги рассвета, согревающего не столько тело, сколько душу. Нависшее угрюмое небо, то и дело брызжущее мелким нудным дождиком и неохватные взгляду просторы, которые хоть и кажутся неохватными, а изъезжены вдоль и поперёк, расчерчены и поделены между влиятельными вельможами. Даже дорога, по которой мы собираемся ехать, только кажется ничьей, а на самом деле проложена по землям, которые кому-то принадлежат.
— По коням! — скомандовал Марциан, заметив, что ворота замка начали открываться.
Я не выдержал и юркнул в карету, под насмешливые взгляды рыцарей.
— Я так и знала, что ты долго не выдержишь! — радостно заулыбалась Катерина, когда я распахнул дверцы кареты, — Ты ещё любопытнее меня!
— Я просто замёрз! — возразил я, протискиваясь на сиденье и ещё подрагивая от утренней свежести, — А так-то я любознателен, да! И я помню, как кое-кто дал обещание рассказать про путешественников! Я готов слушать!
— А как брат Вилфрид?
— Нормально. Спит, — сообщил я, — Ты не тяни, ты рассказывай.
После утренней службы, старичок доктор ещё раз осмотрел рану нашего рыцаря и разрешил ему продолжать путь. Не знаю, сам по себе он так решил, или ему об этом прозрачно намекнул барон Рудольф. Вилфрид категорически отказался ехать в карете, и брат Марциан, подумав, велел накидать побольше сена в телегу, куда Вилфрид и зарылся с головой. Перед самым отъездом добрый доктор ещё раз напоил Вилфрида кипящим вином со своими порошками, и крестоносец опять безмятежно заснул. А мы тронулись в путь.
— Значит, про путешественников… — задумчиво прикусила нижнюю губу Катерина, — Хм! Ну, давай про путешественников! И первыми путешественниками я назову… м-м-м…
ХРЯСЬ!
Зад кареты, где сидел я, внезапно провалился подо мной, и я, конечно, тоже, а обоих девушек наоборот, швырнуло в мою сторону. Бедная Катерина чуть не влетела в мои объятья, едва-едва успев выставить перед собой руки, уперевшись в спинку дивана точно над моими плечами.
— Гони!!! — услышал я истошный выкрик Марциана, — Подальше от стен!! Гони!!!
Раздался звонкий щелчок бича и карету начало швырять направо и налево, подбрасывая на каждом ухабе. Нас по всей карете мотало, словно тряпичных кукол. Наконец, карета остановилась.
— В угол! — шепнула Катерина, — Живо в угол! А ты — повернула она голову к Эльке, — если без моего разрешения рот откроешь, язык отрежу! Лично! Понятно?!!
Бедная девушка только часто-часто закивала рыжей головой. И тут же брат Марциан распахнул дверцу:
— Как вы, сударыня?!
— Нормально, — чуть пренебрежительно ответила Катерина, — было бы о чём спрашивать!
— А… Андреас?..
— Он в углу сидел. Повезло…
— Ага… — Марциан внимательно осмотрел внутренность, задержал взгляд на мне, перевёл его на Эльке, — А вы, девушка?
— Она тоже хорошо! — поспешила ответить за неё Катерина, — Не правда ли, Эльке? Ты можешь это сказать!
— Хорошо, сударь! — пискнула Эльке.
— Ну и слава Богу! — облегчённо выдохнул Марциан.
— А что случилось? — подал голос я.
— По всей видимости, нападение? — пожал плечами Марциан, — Но… странное! Со стен не стреляют… Разве что хотят победить нас в честном бою? Значит, надо ждать отряда!
— А карета?
— У кареты подрублена задняя ось! — раздельно выговорил Марциан, — Поэтому и понятно: нападение! Андреас! К бою!
— Мне не протиснуться мимо девушек! — угрюмо сказал я.
— Н-да! Придётся вам, девушки, выйти из кареты, освободив дорогу. Нам любой меч на пользу будет… Хотя… В любом случае, это будет славная битва!
Кое-как, цепляясь за стенки кареты и дверцу, девушки вылезли наружу, а следом за ними выпрыгнул и я. Крестоносцы, уже в полном боевом облачении, стояли единым строем, развернувшись лицом к замку. У меня боевого облачения нет, только бригандина, но она всегда на мне! Поэтому я просто запрыгнул на Шарика и тоже развернулся лицом к замку. А что бы вы на моём месте сделали?! И как раз в это время из замковых ворот выметнулось с два десятка всадников.
— Всего-то? — презрительно проворчал закованный в броню рыцарь голосом Ульриха, — Дёшево же они нас ценят!