— Богом… всемогущим… простонал конюх, — Не вино…вен!
У конюха закатились глаза и он, похоже, потерял сознание.
— Похоже, не врёт… — задумчиво сказал Марциан, выпуская из рук осевшее тело и убирая кинжал.
— Похоже, так, — согласился Ульрих, небрежно бросая мальчишку на брусчатку.
— Значит… — брат Марциан круто развернулся, — Значит у меня вопросы к нашему дорогому сенешалю!!!
— А?! — попятился управитель замка, прибежавший на шум, — Ко мне?!
— К тебе, голубчик, к тебе! — согласился Марциан очень ласковым голосом, от которого поползли мурашки по коже, — Кто ещё вчера посетил замок, кроме нас? Ну?!
— Б-был один… т-торговец! — внезапно начал заикаться сенешаль, — Но вполне п-приличный человек! П-приехал поздно, без о-охраны… Говорит, от обоза о-отстал! П-просил ночлега… К-как не помочь ч-человеку в б-беде? И заповеди х-христианские того же т-требуют…
— И, торговец, конечно, заплатил? Малую толику?
— Н-не без того… — сознался управляющий, — Н-но совсем м-малую! И уехал ещё затемно! Т-тихий, скромный, п-приличный человек!
— И деньги ты, конечно, отдал хозяину? — скривил губы Марциан.
— Да! Да, я отдал!.. бы… Если бы не завертелся с текущими делами!
— И что у него был за товар?..
— Т-ткани… Большой воз с тканями!
— У тофговца, ковофый общался с Танкфедом, во вфемя туфнифа в честь бафона Гельмута, тофе был целый воз тканей! — вполголоса заметила Катерина, оказавшаяся рядом.
— Что с тобой?! — испугался я, — Ты говоришь… странно!
— Губу прикуфила, — созналась девушка, — Такая дуфацкая прифычка, губу куфать!
— Та-а-ак! — Марциан опять круто развернулся к конюху.
Конюх, похоже, пришёл в себя. Теперь они обнимались, проливая слёзы, все трое, конюх, его жена и ребёнок.
— Та-а-ак! А где стоял этот самый воз с тканями?!
— Вот тут и стоял, ваша милость! — конюх, дрожащей рукой, ткнул пальцем в нужном направлении, — Возле конюшни, рядом с каретой! А лошадь евойную я в конюшню завёл!
— И что он тебе говорил?! Этот торговец?!
— Ничего такого… Только сказал, что его кобыле лучше не овса дать, а пшеницы, — конюх растерянно переводил взгляд с одного крестоносца на другого, — А мне что? Разве жалко? Сей момент, говорю, сейчас сбегаю на кухню, да возьму пшеницы ведро. Для доброго человека не жалко! И сбегал, да.
— А торговец?
— А он меня подождал туточки. Молодец, говорит! Вот тебе, говорит, монетка за старание! Вот она, монетка-то…
— Получается, что в вашем замке… — сурово начал Марциан.
— Получается, — перебил его суровый, хотя чуть дребезжащий голос, и все невольно оглянулись.
Возле ступенек к донжону стоял барон Рудольф, прямой и суровый, опираясь на палку, в накинутом на плечи длиннополом шаубе, и ветер трепал его седые волосы. Сегодня он был одет не по-парадному, без золотых цепей и короны, но и без них выглядел настоящим хозяином.
— Получается, что господа крестоносцы знали, о преследующих их врагах?! — жёстко чеканил слова старик, — И тем не менее, воспользовались чужим гостеприимством? Воспользовались, не сказав об этом ни слова? Тем самым подвергнув чужой замок угрозе? А если бы этот лже-торговец поджёг замок?! Ведь мы не ждали опасности? Мы привечали мирных странников, а не воинствующих?! Как же так, господа крестоносцы?! Эх, вы! Постарайтесь на обратном пути обойти мой замок стороной!
Старик круто развернулся и зашаркал по лестнице.
Брат Марциан промедлил всего секунду.
— Прости! — бросил он в спину хозяину, — Мы были неправы! Мы не считали опасность столь большой, чтобы упоминать о ней. Но мы ошибались. Приношу извинения!
Старик замер на половине высоты лестницы. Медленно повернулся к нам лицом.
— И кто же эти ваши таинственные враги?..
— Бог весть! — развёл руками Марциан, — Их было всего шесть человек. Одного мы случайно схватили, но его прикончили свои же, так что нам не удалось его допросить. А остальные пятеро ни разу не вышли на честный бой, а только строят нам мелкие пакости, вроде сгоревшего моста…
— Или подрубленной оси кареты? — задумчиво пошамкал губами барон Рудольф, — И в самом деле, странно! Дурак-конюх убежал, вполне можно было отравить всех ваших лошадей… а он только испортил ось!
— Вот именно! — подтвердил Марциан, — Поэтому… поэтому мы не думали, что принесём с собой угрозу замку!
Старик хозяин крепко задумался.
— Сенешаль! — возгласил он, наконец, — Плотников, кузнецов, живо! Починить карету! Конюха высечь! Так, чтобы неделю валялся! Чтобы ума прибавилось! Чтобы знал, что конюшня — это почти половина замка! Может, даже, лучшая его половина!