— Я бы не хотел! — невольно передёрнул я плечами, — И чем дальше от этих мест, тем лучше! А где эти столкновения? Как далеко?
— Пока ещё чуть в стороне от нас! — зловеще сказала Катерина, — Пока ещё… Но нам стоило бы поторопиться!
Я хорошенько задумался. Что бы я сделал на месте наших врагов? Если бы был холодным циником и мерзавцем вроде… вроде Нишвахтуса? Или одним из его подручных? Ну… я бы постарался отыскать одну из больших групп, сбегающих от войск этого Фридриха. Представился бы местным бароном. Сказал бы, что у меня есть свободные земли для расселения. Есть кров и пища. Я готов приютить всех желающих именно этой группы! Вот, прямо всех! С детьми и стариками. Если… если бойцы этой группы докажут мне свою преданность! О, нет! Клятвы не помогут. Клятвы — это сотрясание воздуха. А вот если лучшие бойцы этой группы докажут мне свою верность делом… Что значит «не воины»? Думаете я поверю, что вы во время скитаний святым воздухом питаетесь? Зверушек не стреляете в лесах? Значит, есть стрелки! Почти что воины! Что сделать? Ну, к примеру… хм… ну вот, заезжал в мой замок недавно отряд крестоносцев. И нанесли мне обиду. Если этот отряд будет уничтожен… так и быть! Всех приму! И будет вам добрая защита от отрядов Фридриха! На моей земле никто не посмеет вас тронуть! Лошадей для погони? Дам я вам лошадей! И проводника дам. Вот, конкретно вот этот мой… э-э-э… лесничий, он покажет вам какой именно отряд крестоносцев мне мешает. Ну, согласны? А то ведь я могу и другую группу беженцев на свою землю поселить. Мне-то всё равно, кого брать. Кто преданный, тот и мой! А?.. Согласны?..
Конечно, они будут согласны. От отчаяния, от горя, поверив радужным и — увы! — беспочвенным обещаниям. А мы будем обречены, если два-три десятка отличных лучников вздумают нас поливать стрелами из придорожных кустов. Нет, какое-то время посопротивляемся, и может, даже положим половину нападающих. Но все наши потуги будут бесполезны. Все ляжем. Так что же? Можно уже бояться?..
Нет, решил я, после раздумий. Тут что-то не так. Этот наш противник отчего-то не желает вреда всему отряду крестоносцев. Его цель — я и только я. Почему? Загадка. Но брат Марциан прав, если бы нас хотели всех убить, то давно убили бы. Да вот, хоть в трактире бы сожгли вместе с другими постояльцами. Но не сожгли же?.. Так что? Бояться не надо?
Надо. Надо всегда иметь в виду, что у наших врагов в любой момент может оказаться не пять человек в отряде, а двадцать пять! А то и больше. А уж как этими людьми распорядится наш враг — это дело его опыта и фантазии. А я чувствую, что ни опыта, ни фантазии, ему занимать не приходится!
Ладно, отложим эти размышления. Всё равно я ничего не смогу сделать, чтобы расстроить планы врага. Просто надо быть всегда настороже.
Словно сговорившись, мы с Катериной обходили стороной вопросы религии. Зато она со вкусом рассказывала мне о путешественниках. Как только губа зажила. Рыжая Эльке только рот открывала от изумления.
— Первыми путешественниками я назову апостолов! — ошарашила меня Катерина, — После вознесения Иисуса на небо, двенадцать апостолов бросили жребий. И отправились каждый в свою сторону, куда жребий выпал. Проповедовать. Я только о двоих расскажу, потому что им дальше всех уйти довелось. Но ты должен понимать, что все они — путешественники!
Первый — апостол Фома. Тот самый, Фома Неверующий. Который усомнился, что Господь воскрес и воскликнул, пока своими глазами не увижу, пока персты свои в рану не вложу, не поверю! Потом увидел. Поверил. И, словно в наказание за его неверие, ему достался самый длинный путь миссионерства. Ему выпало проповедовать христианство в Индии! Есть легенда, что устрашившись, Фома пытался отказаться. И тогда сам Христос… просто продал его, словно раба, индийскому купцу! Говорят, что купца звали Хаббаном и тот искал искусных плотников для строительства дворца царю Индии Гондофару Первому. И вроде бы Фома, получив деньги на строительство дворца, раздал все деньги нуждающимся, а сам стал проповедовать… Ну, не знаю! В любом случае, христиане Индии так и называют себя «христианами апостола Фомы»! Говорят, он даже до Китая дошёл, но там его встретили уж слишком сурово, и он ушёл оттуда через несколько дней, оставив только трёх-четырёх учеников. С другой стороны, ему же по жребию Индия выпала, а не Китай, не так ли?