— Вот видишь, — грустно улыбнулся ему мальчик, — Как тяжела была ноша? А ведь я и тысячной доли тебе не открыл. Потому что я — Христос, а тяжесть эта — это тяготы мира.
Что было делать Репреву? Только встать на колени и склонить голову. А потом Христос крестил Репрева водами той самой, бурной реки, и дал ему новое имя — Христофор, что собственно и означает: носящий Христа.
К тому времени усилились гонения на христиан. С ещё большим пылом, после происшествия на реке, бывший Репрев, а ныне Христофор, стал обличать преследователей христиан. Дошли слухи об этом и до императора Деция. Грозный император послал двести воинов, чтобы схватить великана и привести к нему.
Двести воинов неожиданно выскочили на берег и окружили Христофора, наставив на него оружие. Христофор усмехнулся и… шагнул в реку. И спокойно перешёл её вброд. Уселся на другом берегу и принялся ждать. Но ни один из воинов не рискнул сделать и шагу в воды реки, по которой катились каменные глыбы! Тогда Христофор снова встал и пошёл обратно, добровольно отдавая себя в руки воинов…
Далёк оказался путь до Рима. И много чудес случилось в пути. Когда путникам недоставало еды, в руках Христофора расцветали и давали сочные плоды сухие ветви смоквы и множились хлебы, воткнутая в землю ветка прорастала деревом и много, много другого!
— Я тоже так… — начал было я и осёкся под гневным взглядом, — Хм!.. Я тоже так хотел бы… — я краем глаза бросил взгляд на Эльке, — Хм!.. Продолжай…
— Поражённые чудесами, все двести воинов, во время пути, уверовали в Христа! — поджав губы, продолжала Катерина, — Что, конечно, совсем не порадовало Деция. Тот призадумался, и решил действовать не силой, но хитростью. И отправил к Христофору двух блудниц, Каллиникию и Акилину, с тем, чтобы они своими ласками и жарким телом склонили Христофора к язычеству. Блудницы отправились в темницу, а когда вышли оттуда… то объявили себя христианками!
Ну, тут уж Деций впал в буйство. Как можно?! Чтобы и воины и блудницы и вообще, почему эти христиане не желают стать язычниками, как им повелевает он, Деций?! В общем, казнили и женщин, и воинов. Всех. А Христофора, по приказу Деция, бросили в раскалённый медный ящик. Но Христофор остался невредим! И тогда уже, от бессилия, Деций приказал отсечь ему мечом голову… Ту самую, пёсью голову, с тех самых, могучих плеч, носивших на себе самого Христа!
— Н-да… — я заметил, как по мокрым дорожкам на щеках Эльке катились две огромные слезинки, — А вот…
— Тревога! — раздался вдруг снаружи крик Ульриха, — К бою!!!
Мы столкнулись с Эльке головами, оба пытаясь выглянуть в окошко. Но сейчас было не до этого! Я попросту оттолкнул девушку на подушки. Что там?!
Не меньше трёх десятков вооружённых людей бежали в нашу сторону по пологому склону холма. Наверное, так и было задумано. Чтобы не остановиться в пути, не передумать, что бы ни случилось с их товарищами. Они бежали, яростно размахивая короткими копьями, секирами, мечами и прочим оружием. А выше, там, откуда они бежали…
— Гони!!! — заорал я не своим голосом, — Гони!!!
Не знаю, кучер ли так погнал лошадей, или сами лошади погнали, испугавшись моего голоса, но карету дёрнуло так, что мы все покатились на сиденья.
— Бабах!!! — рявкнуло с вершины холма.
— Бабах!!! — громыхнуло чуть ли не прямо за каретой, и по карете сыпанул град песка и мелких камешков.
— Пушка?! — слегка побелела Катерина.
— Пушка! — зло ответил я, с трудом выпутываясь из складок женских платьев, — Пушка, мать их так перетак! Шарик! Ты где?!
Я наконец-то выпутался и распахнул дверцу. Вот он, мой Шарик! Цел и невредим, скачет вровень с каретой. И я, не раздумывая, прыгнул в седло.
Должен сказать, это разные вещи: запрыгнуть из кареты в седло, когда карета еле тащится и когда она летит со скоростью стрелы. Но мне было не до этого. Я просто прыгнул и очутился в седле. И тут же осадил Шарика, да так, что он чуть на собственный зад не сел, настолько задние ноги подогнулись. Один взгляд на побоище… ну, да, побоище. Нельзя же это в самом деле битвой назвать? Крестоносцы слаженно уничтожали нападающих, без каких-то вариантов для мерзавцев. Ну, что ж… Я там не слишком-то и нужен! Шарик! А ну, пошли наверх! Познакомимся с этими… артиллеристами, мать-мать-мать! И я потянул на себя рукоять меча.