— М-м-м… наверное, слышал где-то…
В очередной раз мне захотелось прикусить себе язык. Дело в том, что та латынь, которую я когда-то легко выучил с помощью перстня, и на которой велось богослужение, к моему удивлению, оказалась похожа на разговорный язык, принятый в италийских городах, но вовсе не одинаковой! Ну, понятно, я опять незаметно воспользовался перстнем, коснувшись рта, ушей и глаз, и теперь вполне свободно мог разговаривать с любым итальянцем, даже без акцента, но не подумал, что это может быть кем-то замеченным и как-то выдать мои секреты.
— Но, главное, дошли! — постарался я тут же перевести разговор, — Несмотря на все трудности, дошли!
— Дошли! — облегчённо выдохнул Марциан, — Хоть и с потерями, но сделали главное! Дошли!
Да, остаток пути мы буквально пролетели, всего за восемь дней, хотя, разумеется, после нападения, тщательно следили за безопасностью.
Кстати, я знал, что брат Марциан родом из Перуджи, и был уверен, что мы непременно заедем в родные места нашего главы посольства, но нет. От Прато мы доехали до Ареццо, а оттуда свернули не к Перуджи, а в сторону Кьюси и потом на Орбието. Почему?!
— В Перуджи опасно, — мрачно ответил Марциан, — Там только что отгремела война, а значит, бродят целые толпы людей, потерявших кров и родных. То есть, бродяг. Бродяг, которых смело можно считать разбойниками. Иначе, чем они добывают хлеб насущный? Они и здесь бродят, но меньше. Нет, как ни хотелось бы мне посетить родовой замок, но дело важнее. Может, на обратном пути?..
Несмотря на мрачные предчувствия Марциана, больше на нас никто не напал. А после того, памятного нападения, когда крестоносцы положили больше тридцати бандитов и только один наш оруженосец был слегка ранен, даже не ранен, а так, чуточку поцарапан, мы заехали в ближайший городок и рассказали обо всём местному бургомистру.
— Ну, что же вы, господа?! — укоризненно взглянул на нас бургомистр, — Кулеврину-то зачем ломать было? Она, между прочим, денег стоит! И нам бы, во всяком случае, очень пригодилась! А то шастают тут всякие…
— Какие? — прямо спросил Марциан.
— Всякие… — отвёл бургомистр глаза, — Остатки наёмников, погорельцы, бродяги… Одним словом, отребье. А отребье, как известно, любит собираться в стаи. Словно волки. Порой, честное слово, господа, от одних слухов поджилки трясутся. Нет, нам бы та пушечка очень пригодилась!
— А если бы она в руки бродяг? — спросил Марциан, — Да они с той пушкой к вашему городу?
— Ну, значит, и правильно! — приободрился бургомистр, — Всё, что Господь делает, всё к лучшему! Счастливый путь вам, господа! Счастливый путь!
Вот так мы и оказались в Риме. И теперь, помытые, отдохнувшие, бродили тихим вечером с Катериной по апельсиновой роще, раскинувшейся прямо возле виллы. Свою Эльке Катерина загрузила работой: перетряхнуть все вещи, всё, что можно отстирать — отстирать, что нельзя — всё равно отстирать, всё прогладить, развесить по вешалкам, разложить по полочкам и вообще — трудись! А сама пошла бродить по роще.
Давно мы, вот так, наедине, не встречались…
Не знаю, о чём думала девушка. Лично я думал, как заставить папу римского показать заветный рубин. У меня будет всего одна попытка! Да, конечно, папа даст нам аудиенцию. Мы не кто-нибудь, мы посольство Ордена! А это покруче иных королей будет. Но аудиенция будет только один раз. И что? Он мне задаст какой-то вопрос — ещё не факт, что задаст! — а я ему в лоб: «Ваше святейшество, а не изволите ли вы показать нам «Большой рубин крестоносцев»? Глупость какая… Нет, надо, чтобы вопрос прозвучал в тему… а значит, тема должна быть о камнях… Хм!.. Что-то вроде: «Ваше святейшество! Я слышал, вы собираетесь возвести собор в честь святого Петра? Того самого Симона, которого Христос назвал Петром, что значит «камень»? И сын Божий не ошибся, ибо не мог ошибиться! Воистину, драгоценным камнем стал апостол Пётр для церкви! Кстати, о драгоценных камнях…». Уже лучше, но всё же не то… Хм!.. А если…
— Ну, что? — внезапно развернулась ко мне Катерина, — Ты готов к разговору? Я готова дать ответ на твои «трудные вопросики»!
— А?! — мне пришлось напрячь мозги, чтобы догадаться, что девушка не отвечает на мои мысли, а вспоминает наш давний разговор, — А!.. Ты про те два вопроса! Почему в церквях служат не левиты, как заповедано, и нравятся ли Господу по всей земле стоящие кресты? Я готов, но мне не интересны твои ответы. Я и без того знаю, что ты ответишь. Но, самое главное: я знаю, что ты хотела ответить сперва, и что твой ответ позже изменился! Ты подумала над ответом, и этот ответ оказался глубже, чем казалось сначала.