Темнело ещё достаточно рано, уже в шесть вечера солнце оставило отсвет на облаках, утомилось и упало в деревья. Избушка наконец опустела от посетителей.
Ведьмы в полной тишине выпили вечерний чай. Стася тоже очень вымоталась, но зато она запомнила почти все снадобья на полках в кладовке и к ужину могла ориентироваться там не хуже самих хозяек.
— Уберём, и я тебя провожу, — сказала Лидия Стасе, поднимаясь. — Вычисти-ка очаг. Да золу не выбрасывай, а просей в чашку. Вот тебе сито.
— У вас прямо безотходное производство, — пошутила Стася, — вы редко что выкидываете.
— Это берёзовая зола, дорогая. Она заменит активированный уголь и вылечит живот не хуже антибиотика. И присыпка на раны, милая моя, такая, что получше любых медицинских порошков! И если бы люди поменьше ели синтетики, лечились природой, то и болели бы тоже меньше! — поучительно сказала Лидия.
Стася слушала её, аккуратно сметая золу.
Через полчаса, когда они с Лидией вышли из домика, одна сторона неба совсем потемнела.
Они уже почти дошли до края полянки, как их догнала Урсула.
— Подождите! — крикнула она, запыхавшись. — Стасенька, — Урсула взяла ладони девушки в свои, — меня что-то волнует. Я не пойму что. Береги себя сегодня! — Она сунула Стасе бумажку в руку, прижалась к её щеке и шепнула: — Это номера наших телефонов. Если что — звони или пиши!
— Хорошо, — кивнула Стася, сунув записку в карман куртки, но тревога Урсулы передалась и ей.
Стася с Лидией углубились в лес. Сначала шла Стася, за ней семенила Лидия в своих длинных юбках.
— Мне не нравится, как ты ходишь, — вдруг сказала Лесная ведьма Стасе.
— А как я хожу? — удивилась девушка.
— Осторожно, словно на цыпочках. Как будто крадучись. Ты напоминаешь ребёнка, который страшится потревожить злую собаку. Это всё из-за того, что ты боишься… Люди всего боятся. Не понравиться друг другу, быть непонятыми. Боятся быть высмеянными или не оправдать чьих-то надежд. Боятся не угодить или подвести. Боятся не успеть. В итоге — боятся жить … А ты боишься ходить… Ступай красиво и смело, выпрямись, — Лидия развернула Стасе плечи. — Посмотри, какая ты стала красавица!
Они продолжили путь, но теперь уже Стася старалась ступать твёрдо и высоко держать голову. Она думала о том, что Лидия сказала правду — самое сильное чувство внутри неё всегда было страхом. Страх преследовал её с детства. Страх подвести или расстроить маму… Теперь у неё был страх, что она не встретит любовь. Сколько Стася себя помнила, она всё время мучилась вопросом: как бы прожить жизнь так, как хочется ей, но не расстраивать окружающих людей, которые ей дороги? Угодить бы всем.
Лидия словно прочла её мысли и сказала:
— Если точно знаешь, чего хочешь, тогда не слушай никого, даже нас. Другие как-нибудь выживут. Да и вообще, по большому счёту, другим чаще всего наплевать. А ты ума не приложишь. Не устраивай себе ад в собственной голове. Если человек тебя любит, то он захочет лишь одного — твоего счастья. А счастлива ты будешь только тогда, когда станешь делать то, что хочешь.
Так они дошли до конца леса, распрощались, и к маяку по пустоши Стася побежала, сопровождаемая одним Ароном.
8.
Спустившись по лестнице, в самых потёмках, Стася увидела белое дерево — это в бабулином саду распустилась старая алыча. Она покрылась тысячами мелких цветков и в темноте выглядела, как осевшее на землю облако. Стася загляделась на алычу и не заметила, что у самого забора кто-то копошится. Она налетела на что-то живое, большое и страшное.
Стася заорала во весь голос. Нечто разогнулось и потянуло к ней лапы. Девушка перешла на визг и, зажмурившись, стала отчаянно колотить по чудовищу сумочкой, пока не услышала:
— Хватит, хватит, сумасшедшая!!!
Стася застыла с разинутым ртом, услышав человеческую речь.
— Ты… ты не д-д-д-демон? — спросила она у существа.
Тот шебуршал под ногами, что-то ища, потом радостно воскликнул:
— О! Нашёл! — В руке существа зажёгся фонарик.
Перед Стасей стоял парень лет двадцати пяти и улыбался. Темноволосый, взъерошенный, плечистый. На щеке красовалась свежая царапина.
— Это я так тебя? — спросила Стася, указывая на его щёку.
— Ну да. Пустяки, — он потёр царапину, — заживёт.
— А ты кто такой? И что здесь делаешь? — продолжала допрос девушка.
— Меня зовут Януш. Я с фермы. Которая за мысом, — он махнул рукой влево. — Старая Ксения покупает у нас продукты. А сегодня попросила починить ей забор, который вам сломала буря.
— А-а-а-а, — засмеялась девушка. — Прости меня. А я — Стася.
— Да я уже понял.
Они вместе пошли в дом. Как только девушка открыла дверь, её окутал тёплый, знакомый с детства запах. Аромат свежевыпеченного хлеба. Старая Ксения вытаскивала новую буханку из печи. А две готовые уже отстаивались на столе на льняном полотенце.