Выслушав мои доводы, он кивнул и сказал.
- 5 минут и я буду готов. Угощайтесь - указав на стол, он ушёл.
******
Юрий Петрович вместе с верным Утяпкиным сидели на лавочке, скрывая лицо газетой, в которой по всем законам вселенной, были проделаны две дырочки.
- Вы уверены, Юрий Петрович, что это хорошая маскировка? - спросил шепотом Утяпкин
- Да тише ты! - прыснул он, а позже вглядываясь в дырочки на газете, чуть ли не вскрикнул - Идёт!
Ада Андреевна тоже заметила парочку, стоящих чуть поодаль. Мужчина, схватил Валентину, уводя её с посторонних глаз. Она посмотрела на милицейских, те были в боевой готовности. Поймав взгляд Утяпкина, она показала знак действия. Тот передал его товарищу Таросову. И они тихонечко выдвинулись, преследуя местных «Бонни и Кларк».
Они вышли на улицу, Юрий Петрович, схватившись за кобуру, перешёл на полубег. Схватил за плечо мужчину, развернул - это был тот самый «свидетель». Прилив ярости побудил в нём желание пустить в ход кулаки, он не смог воспротивиться и одним ударом вырубил мужчину. Валентина с ужасом наблюдала, как падал её спутник.
- Что же ты, душа моя, как могла ты со мной так обойтись?
******
- Рассказывайте - сказала я заместо Юрия Петровича, стоявшего позади. Оба преступника опустили головы, в кабинете царило напряженное молчание - Сами не можете? Хорошо, начнём с того кем вы приходитесь друг другу?
- Брат я её - Анатолий Александрович Замухрышкин. Она ни в чём не виновата, я всё сделал.
- Что конкретно вы сделали?
- Любовника её убил, деньги украл, да и вообще всё это придумал. Она не причём.
Я переглянулась с Юрием Петровичем, прочитав в его глазах «лжет».
- Вы убили? Тогда позвольте поинтересоваться, что вас побудило с такой яростью наносить удары на тело покойного Максима Ивановича?
Он опустил голову, не найдя, что сказать.
- Да я это сделала! Я! Довольна?
- Расскажите нам, Валентина Александровна, что было между вами и Максимом Ивановичем?
- Я убиралась у них. Он приметил меня и приударил. Я сначала вроде как не принимала его ухаживаний, считала это неправильным. Но потом сама не заметила, как спать не могла, думая о нём. Так у нас всё и закрутилось. Однажды, мы миловались в той самой гостиной, как в неё жена его пришла. Вы бы видели её тогда - змея настоящая. Ноздри большие, губы в оскале, а в глазах - злость. Кричала и проклинала нас на чём свет стоит. А после уволила меня. Но это даже лучше, теперь мы могли с Максимкой не скрываться. Наш роман продолжался до тех пор, пока я не заметила, как он холодеть начал. Я попросила брата проследить за ним. И однажды он увидел через окно, как Максим с какой-то девицей миловался. Я так обозлилась на него. Так больно было. И на чувствах я убила его в ту же ночь, как услышала об том. Ключ у меня остался, Игнатова летящая и ключ назад попросить забыла. Замки они тоже не меняли. Он стоял в гостиной, курил табак, смотря в окно. Услышал шаги, вероятно, обернулся и увидел меня. Удивился, стал расспрашивать, как я сюда попала и зачем пришла. Только увидела его, как всё забылось, вся злоба, что душила меня. Всё! Клянусь! Я подбежала обнять его, а он... оттолкнул, сказал уходить. Тогда я схватила нож со стола. Остался после его ужина. И вонзила его даже не знаю куда. Он закричал от боли. Я поняла, что натворила, что причинила ему боль.
- Но продолжили вонзать в него нож раз за разом.
- Ему было больно! Но я понимала, что он не может больше оставаться в живых, иначе мне... В общем, я сделала всё, чтобы он не мучился больше от боли.
- Какую роль в этом играл ваш брат? - я положила перед ней письмо.
- А вы и в мой дом проникли. Да, я рассказала всё брату. Мне было страшно и я не понимала, что делать. Он придумал план. Сказал мне охмурить вашего следователя, а дальше он сделает всё сам.
- А вы скрыли улики и направили милицию по ложному следу, назвав себя свидетелем. А бонус взяли кошелёчек, думая, что тем самым маскируете убийство на почве ревности под ограбление - сказала я, обращаясь к "любящему братцу", тот лишь кивнул.
Исследуя души
Вся улица была пронизана громогласным пением, доносившимся из отдела милиции.
- Что опять праздник у нашей милиции? - с возмущением спросила старуха у своего старика.
- Это и неважно. Слышь, как стараются сердечно.
Покачав головой, старуха отобрала у старика лопату и пошла дальше.
В скромном кабинете 27 пир стоял горой. Притащив откуда-то дубовый стол и накрыв на него пиршество, милицейские уселись кругом. Главным блюдом дня стали водка, малосольные огурцы и черный, свежий хлеб