Дверь захлопнулась. Ноябрьский ветер обжигал щёки. Как стремительно в этом году зима хочет занять главенство. Седоволосая бабушка, нерво перекрестилась, держа левой рукой маленькую, заплаканную девочку.
- Не плачь, Ляля. Домой пошли.
- А как же мама?
- Мама за нами придёт. Пойдём - она потянула за руку Лену, направляясь к дому.
Идти недалеко. Дом был прямо на соседней улице, в шагах тридцати. Дорога только была тяжелой, размытой после дождя. И мысли, что крутились в голове старушки, утяжеляли шаг.
- Молодые. Беснуются - причитала она - Мирно им не живётся. Что одна с характером, что другой. Ох, беды бы не наделали.
В маленьком доме стены трещали по швам. Раздавался грохот посуды, доносились гневные крики. К счастью, ни старушка, ни девчушка этого не услышали, отошли далеко.
*****
Смятый лист отрывного календаря безобразно валялся на полу.
- Ада? - Марина вошла в комнату, в черном вязаном кардигане, который она не снимала с тех пор, как погибли её родители. Под заплаканными глазами образовались синяки, не сходившие с её бленого лица уже очень долго.
Марина подошла ко мне и подняла с пола календарный лист. Смяв его, она выкинула в урну. А вернувшись, спросила.
- Что с тобой?
- Сегодня 3 ноября - лишь губами проговорила я.
- Да - тяжело сказала Марина, присаживаясь на диван. - Прошло уже больше двух недель - её голос задражал. Марина резко вскочила с дивана, не давай эмоциям проявится - Чайник поставлю. 6 утра - завтракать пора!
На завтрак я не пошла. Сбежала через окно. Чуть ли не в агонии, сминая листок с надписью "3 ноября". Куда идти? Что делать? Я остановилась в паре метров от родного (в другом времени) дома. Всё было тихо. Ещё слишком раннее утро. Возможно, они ещё спали. А возможно случилось то, чего я боюсь. То от чего трясутся колени. То, что пугает и мешает сделать шаг вперёд, проверить и убедиться, что всё хорошо. Одна не справлюсь. Не решусь.
Я трижды постучала в дверь участка милиции, после чего её отворил новенький молоденький сержант.
- Гражданка, вы к кому?
- Юрий Петрович у себя?
- По какому вопросу?
- По срочному. Пусти скорее - я сделала шаг вперед, но сержант нахально загородил путь - Дай пройти, говорю
- Не имеете права
- Микола - из кабинета вышел Юрий Петрович - Пропусти
Микола тут же отодвинулся, пропуская мне дорогу. Я зашла в кабинет Юрия Петровича, захлопнув дверь. Мы остались одни и тяжелый груз тревоги и страха, упорно сдерживаемый мной, рухнул. Я кинулась в объятья Юрия Петровича, уткнувшись носом в плечо. Он бережно погладил мои волосы, что-то неразборчиво бормоча.
- Мне нужна твоя помощь. Без тебя не справлюсь.
- Что случилось?
- Сегодня 3 ноября - день, когда пропала моя бабушка. Лидия Владимировна. Сегодня она может погибнуть. Мы можем хотя бы попытаться не позволить этому случиться.
- Ада, судьбу не изменишь...
- Тогда для чего я здесь? Прошу. Я не прощу себе бездействия.
Юрий Петрович тяжело выдохнул. Отошёл к окну, потупив взор на деревню. Всё было спокойно, ни единой души на улице. Нервно взъерошив себе волосы, он вновь обернулся ко мне.
- Что ты знаешь о том дне? Как она пропала? Почему?
- Я не знаю ничего. Дед никогда не заикался об этом. И никто не заикался. Всё что у меня есть - это предсмертное письмо.
- Мда уж.. Что ж. Пошли. - сняв с вешалки фуражку, он нацепил её на голову. И покинул кабинет вместе со мной.
Мы направлялись к дому матери Лидии.
- Почему мы первым делом идём именно туда?
- Разведаем обстановку. Повод есть. Она ранее обращалась ко мне. Всё кряхтела, что козу украли. А козу никто не крал. Сама умерла от старости, отбившись от стада. Да только с ней спорить бесполезно. На своём стоит - Юрий Петрович умело открыл калитку, справившись с затейливым механихмом, и постучал в дверь - Михайловна открывай! - за дверью послышалось копошение. Кто-то приоткрыл занавесу. Однако быстро задернул. Юрий Петрович снова постучал - Я при службе пришёл. Насчёт козы разговоривать. Открывай! - в доме всё разко умолкло. Не было слышно ни единого звука. Юрий Петрович подошёл к окну, стараясь разглядеть. - Ни черта не видно. Занавесы какие плотные.
- В доме точно кто-то есть
- Само собой. Не открывают только.
- Мы так просто уйдем?
- Старушка не в уме давно. Не откроет. Пошли к Петру самому.
- А если что вдруг?
- Что? Спугнём? Так к лучшему же.
- Нет, если вдруг он пока.. ну... там всё тихо сейчас. И мы зря идём. Подозрения пойдут
- Мы проверим. Скажем, к старухе заходили, не открыла, а дело срочное.
Мы подшли к дому и постучали в дверь. Снова тишина.
- Издевательство - пробубнил Юрий Петрович. Он потянул ручку. - Закрыто