Но интересно здесь другое. Было бы ошибкой думать, что слово качественный по отношению к людям могут употреблять только начальники. Так же может выразиться и интеллигент, однако вкладывая в это определение совершенно другой смысл. Вот, например, что написал поэт и эссеист Лев Рубинштейн о Дине Годер, театральном критике и чудесном человеке, в деньрожденном поздравлении:
Ты, я знаю, высоко ценишь такую категорию, как качество. «Качественный человек» – высшая похвала в твоих устах. И не так уж ты, прямо скажем, безгранично толерантна, чтобы расточать подобные характеристики направо и налево. Я тоже ценю эту категорию. И тоже не склонен к беспринципному благодушию. Поэтому я твердо скажу: ты, Дина, необычайно качественный человек. С полной гарантией качества на сто двадцать лет. А дальше – проверим (http://stengazeta.net/article.html?article=7409).
Совершенно понятно, чем хорошо такое определение, как качественный. Тут, по-моему, две причины.
Во-первых, наша вечная боязнь пафоса. Боязнь эта, кажется, даже усилилась по сравнению с советским временем. Еще бы, теперь кроме официозного пафоса есть еще и куча других пафосов, и от всех хочется как-то дистанцироваться.
И слово качественный годится именно в силу своей технологичности.
А во-вторых, в нашу постмодернистскую, релятивистскую и пр. эпоху очень уж небезопасны слова, характеризующие моральный облик человека. Слишком они легко присваиваются кем попало, наполняются каким-то не тем смыслом. Мы знаем, как легко передергивать в этой игре. Мы понимаем, как все в жизни сложно и неоднозначно. Но от этого мы не перестали видеть и ценить в людях простые вещи: человеческую надежность, способность к дружбе и органическую неспособность к предательству. Поэтому удобно воспользоваться словом, максимально далеким от сферы моральных оценок, материалистическим и деловито-объективным. Можно долго спорить о том, кто такой хороший человек. Еще бы, тут придется вспомнить всю мировую литературу вместе с театром и кинематографом (ну, там «Плохой хороший человек» и пр.). А кто такой качественный человек, в общем-то, понятно.
Да, возвращаясь к заголовку. Слово какчество все помнят по монологам Аркадия Райкина, где слесарь обирает новоселов, устраняя собственные недоделки. Марк Азов, один из райкинских авторов, написал, что это слово «почерпнуто из лексикона евреев-портных: „Это, по-вашему, качество? Это какчество!“ Но именно тут Аркадий Исаакович учуял что-то родное и как сел на это словечко, так и не захотел слезать: придумал и „рекбус“, и „кроксворд“, а главное, вытянул всю „большую промблему“: „Государство мне платит за коликчеств о, а за мое какчество будешь платить ты, жилец“» (http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer6/Azov1.php). Забавно, кстати, что в слове какчество обнажена внутренняя форма слова качество – от как, какой, чего не скажешь о чисто балагурных словечках рекбус, кроксворд, промблема. Да они и не так запомнились, как какчество. То есть количество – это сколько (колико), а качество – это как (ср. аналогично: лат. quālitās – oт quālis). Чудесный и прозрачный, но редкий способ словообразования. Вот разве у философов еще есть слово из этой серии – чтойность.
Здоровое равнодушие
Когда-то уже довольно давно я увидела по телевизору интервью с журналистом и деятелем Рунета (весьма охранительного толка) Антоном Коробковым-Землянским. В частности, его спросили о гей-парадах, и он ответил, что к этому надо относиться со здоровым равнодушием. Если, мол, что-то меня напрямую не касается, то на это лучше не обращать внимания. И пояснил: если соседи бьют ребенка, то это меня, да, касается. Но если соседи бьют посуду, то пусть бьют, это их дело. Мысль вполне понятная. Весь вопрос в том, что человека, по его представлениям, касается, а что нет.
Но я задумалась над этим сочетанием – здоровое равнодушие. По какой причине Коробков не захотел воспользоваться дежурным словом толерантность, а выбрал нестандартное, даже парадоксальное сочетание? Парадоксальное оно вот почему. Дело в том, что русское слово равнодушие окрашено в особые тона. Конечно, можно сказать, например, твое равнодушие к пиву – и тогда мы почти ничего не узнаем о человеке, о котором говорим. Может, вообще он пламенный, а вот к пиву равнодушен, то есть безразличен. Другое дело – равнодушный человек. Это холодный, плохой человек. А неравнодушный человек – отзывчивый и хороший. И равнодушие просто так, без контекста, – это скорее что-то плохое. У Достоевского в «Бесах» есть сочетание болезнь равнодушия. И вот поди ж ты. Нам говорят о здоровом равнодушии, и мы прекрасно понимаем, о чем речь. И даже примерно понимаем, почему человек избегает слова толерантность.