Глава Велиара, в которой открывается истина.
Утром познав истину, вечером можно умереть. © Конфуций
Сидя на широком каменном своде, окаймляющем набережную реки, я жевал тост с сыром и куриной грудкой и пил кофе. Все это я наспех купил в кафе, что было расположено прямо у меня за спиной, явно не успевая пообедать, как полагается.
Глядя на размеренную водную гладь, я думал об устройстве мира, попеременно выстраивая речь перед акционерами по поводу оформления сделки с фармацевтической компанией. Мысли давались мне нелегко, я уже больше двух лет толком не отдыхал и мозг потихоньку плыл, подгоняемый лишь жизненными необходимостями.
Именно в тот день, на набережной, в конце лета, я повстречал того, кто захотел перевернуть мою историю. Хотя, вспоминая потом этот разговор, я неоднократно приходил к выводу, что эта линия уже была выстроена, что я попросту не мог бы поменять ее, даже если бы очень захотел.
Ведь именно в этот день я узнал, что не могу умереть.
Он подошел вкрадчиво, как кот подходит к столу, на котором лежит колбаса, манящая его обоняние к источнику вкусной еды.
Выглядел он весьма ординарно, но только для первого взгляда: сутулый человечек небольшого роста, его лицо мимикрирует то улыбкой, то злобным оскалом, меняя гримасы буквально каждые несколько секунд, одет он был скорее по-летнему - легкая футболка, широкие штанцы с причудливыми узорами, как будто кто-то решил на одежде порисовать узоры из калейдоскопа.
- Паисий Родионович Киров, - сняв потрепанную кепку, представился незваный гость, - можно просто - Парк.
Его меняющееся выражение лица имело в себе нечто притягательное, притом, что заставляло напрягаться. Я приметил также еще несколько интересных деталей его внешности. К примеру, у него не было одного глаза, он был явно искусственным, то ли деревянным, то ли стеклянным, но двигался он синхронно со вторым. Интересно, откуда оборванец нашел деньги на дорогостоящий протез?
Я застыл с набитым ртом, кивнув в ответ на его приветствие. Сказать, что у меня не было желания разговаривать с этим субъектом - ничего не сказать. Уж больно он походил или на городского сумасшедшего, или на сомнительного торговца детьми.
- Можете и не называть своего имени, мой хороший, оно итак мне отлично известно, - хитро улыбнулся субъект, сразу же оскалившись, будто собирался отобрать мой обед.
Я проглотил кусок, не жуя и поставил кофе на ограждение, размышляя, как будет быстрее сообщить полиции о незнакомце, если он окажется ненормальным.
- А этого не надо, - бодро проворчал Парк, усаживаясь рядом со мной, - полиция все равно меня даже не увидит, - он развел руками, - видишь ли, меня могут видеть только служители особых ведомств, не советую звонить, самого же в психа вырядят.
Я нервно сглотнул, уронив тост куда-то в реку и огромными глазами уставился на Парка, всем своим видом демонстрируя, что хочу услышать объяснения.
- Молчалив. Весь в отца, - только лишь и выговорил мой случайный (случайный ли) собеседник.
- Мой папаша балаболит не переставая, - хрипло ответил я, удивившись хрипоте голоса, - вы явно не знаете столько, сколько хотите показать.
Парк насмешливо склонил голову и вновь оскалился, прилично нервируя меня. В принципе, я уже был готов просто бежать без оглядки.
- Биологический отец - да, вне всяких сомнений. А вот сущностный - крайне закрытая личность, - Парк мечтательно уставился на реку, будто смотрел хорошее кино, - неудивительно, при наличии вокруг громадного количества других сущностей, сам он весьма одинок.
- О чем вы толкуете? - непонимающе спросил я.
Парк снял кепку и положил ее рядом с собой, обнажив странные рыже-белые волосы, цвет которых то ли действительно менялся, то ли попросту солнце так издевалось над ними.
- Дело в том, что я не случайно подошел к тебе, многоуважаемый Велиар, меня послал к тебе тот самый, властелин жизни человеческой.
Как я ни пытался переварить все сказанное, мне это казалось всего лишь бессвязной ахинеей, не говоря уже о том, что я вообще не понимал, разговаривает ли он со мной, или ведет беседу с воображаемым другом.
- Меня зовут Валентин, - решил представиться я, - и я совсем не понимаю, что вы говорите и как вас понимать, - говорил я тихо, на случай, если субъект все же решил пообщаться с галлюцинацией. Мало ли, вдруг я его спровоцировал бы.
Однако, Парк явно планировал разговор со мною, так как немедленно повернулся и умудрился продемонстрировать около двенадцати разных гримас за две секунды, из-за чего я вновь нервно сглотнул.
- Можно сразу перейти на ты, мы ведь родственники, - подмигнул он.
Я прищурился.