— Могу поклясться — любил. Любил больше жизни. И хотел сделать все, чтобы Танечка была счастливой. Я, мне кажется, в совокупности всех своих влюбленностей и вполовину не любил так, как любил Таньку Венечка. Это был его талант, его гений, его святая задача.
— Что же он ее не выполнил? Чемоданчик с инструментами и гвоздь помешали? — насмешливо спросил Димка.
— Не знаю, что помешало. Но точно знаю: любил, свято любил.
— Значит, любовь такая была.
— Да, любовь была такая. Любовь же разная бывает, — протянул Мишка.
— Любовь бывает одна, — упрямо сказал Димка, — и эта самая любовь соединит завтра меня и Свету в одну семью.
Мишка пожал плечами и озорно улыбнулся пробормотал: "Любовь…".
Мы расплатились за прекрасный ужин, оставили чаевые для красивой официантки, вышли из кафе и медленно побрели вниз по улице, наслаждаясь весенним солнцем и свежим ветром. Нам было чуть больше тридцати лет, но что такое тридцать лет, когда на улице май и задорно стучат девичьи каблучки по асфальту? У нас впереди целое лето, которое мы до краев заполним любовью.
А в это время в тюрьме одинокий Венечка, потирая в кармане ржавый кривой гвоздь, будет с нетерпением ожидать встречи со своей матерью и дочкой Анечкой.