— Кто это? — спросил он.
— А, это один из арабов, которых мы шлёпнули ночью, — ответил Газит.
Наркис склонился над трупом, перевернул его на спину и обшарил карманы в поисках документов. Он обнаружил лишь водительские права, один палестинский фунт, какие-то заметки о разговоре с американским консулом и — в нагрудном кармане — переплетённое в кожу миниатюрное издание Корана.
В арабском лагере никто не мог объяснить исчезновения Абдула Кадера Хусейни. Слух о том, что он пропал, тотчас распространился по Иерусалиму и его окрестностям. От Хеврона до Рамаллы арабы всполошились и ринулись к деревне Кастель искать своего вождя. Иерусалимские базары опустели. Кажется, все, у кого было оружие, покинули город. Цены на патроны подскочили до шиллинга за штуку. Арабская автобусная компания отменила все рейсы и стала возить добровольцев к Кастелю. Шофёры такси, водители грузовиков, владельцы частных машин — все они предлагали свои услуги по доставке бойцов на место сражения.
Днём Газит и его солдаты оказались в кольце ураганного огня.
Вокруг деревни собралось около двух тысяч арабов. Бойцы Ҳаганы не знали, в какую сторону стрелять. Вскоре арабы захватили дом мухтара, и Газит, поняв, что сопротивление бесполезно, приказал отступить точнее, бежать что есть духу.
После длившихся три дня боёв Кастель снова оказался в руках арабов. Однако не успел арабский флаг взвиться над домом мухтара, как по всей деревне пронёсся вопль:
— Алла акбар!
Это был вопль не торжества, а горя. Арабы обнаружили труп Абдула Кадера. Победа превратилась в поминки. Ликующие крики сменились воплями отчаяния, восторг перешёл в истерику.
Хадж Амин эль Хусейни получил известие о гибели своего лучшего военачальника в Дамаске, где он совещался со своими приверженцами. Муфтий встал.
— Господа! — сказал он тихим голосом. — Почтим память мученика священной войны Абдула Кадера Хусейни.
Для Эмиля Гури, присутствовавшего на совещании, эти слова, как он позднее вспоминал, ознаменовали «конец палестинского движения сопротивления». Он подумал: «Есть что-то у нас в крови, что побуждает нас возносить на пьедестал своих героев и поклоняться им; поэтому когда такой герой гибнет, всё идёт прахом». Слава, которую Абдул Кадер завоевал при жизни, лишила его последней победы. Дабы почтить память своего погибшего вождя и проводить его в последний путь, сотни арабов, которые раньше ринулись к Кастелю искать исчезнувшего военачальника, теперь двинулись назад в Иерусалим. Охранять деревню, за которую Хусейни погиб, осталось каких-нибудь сорок человек под командованием школьного учителя Абу Гарбие.
Кастель для Ҳаганы был важным опорным пунктом, жизненно необходимым для успешного проведения операции «Нахшон».
Вскоре после полуночи к деревне подошли два отряда Пальмаха под командованием молодого талантливого офицера Давида Элазара. Абу Гарбие увидел, что евреи готовятся к атаке.
Понимая, что у него нет никакой надежды отстоять деревню, и желая избежать бессмысленных потерь, Гарбие дал своим людям приказ отступить. Так Кастель снова перешёл к евреям.
22. Мирная жизнь Дейр-Ясина
Трое суток пилот Ҳаганы Фредди Фредкенс рыскал на своём «кукурузнике» над Средиземным морем с грузом самодельных бомб на борту, разыскивая грузовое судно «Лино», которое должно было доставить из Фиуме в Бейрут груз чехословацкого оружия, закупленного капитаном Керином для арабской армии. А на четвёртые сутки Фредкенс обнаружил пропавший корабль там же, где и вся Италия, — на страницах итальянской прессы.
Оказалось, что шторм загнал «Лино» в порт Мальфетта, расположенный севернее Бари. В Мальфетте итальянский таможенник обнаружил секретный груз; на следующий день газеты вышли с аршинными заголовками, кричащими о прибытии в итальянский порт таинственного груза оружия. В Италии в это время полным ходом шла предвыборная кампания, и тотчас распространился слух, что груз оружия предназначен для коммунистов, которые собираются произвести в Италии переворот. Правительство немедленно отдало приказ арестовать команду судна, а само судно отбуксировать в порт Бари и поставить — до окончательного расследования — под вооружённую охрану.
Это предоставило Ҳагане отличную возможность потопить судно.
Задача была возложена на Муню Мардора, одного из самых отважных агентов Ҳаганы в Европе. Мардор немедленно помчался в Бари на грузовике, замаскированном под грузовик американской армии. В запасном бензобаке машины была спрятана взрывчатка.
Подобраться к «Лино» по суше не было никакой возможности.