Худшее утро то, которое ты встречаешь с мыслями о предстоящем дне. В данный момент я сижу у себя в кровати, обхватив колени руками, девушка, встретившая рассвет и не знающая значение слово «сон». Я думала, очень много думала. Размышляла в основном о будущем, где ждёт меня участь бродяги... Допустим, я куда-то уеду, может быть поступлю (на кого понятия не имею, ничто не привлекает), дай Господь, все ещё буду в отношениях с Алексом, выйду замуж... так что ли? И это вы называете жизнью..? А как же приключения? Путешествия? Я же просто мечтаю посетить Париж, Сан-Франциско, Трансильванию, а именно замок графа Дракулы и вновь, из уст местных жителей, услышать истории о вампирах и паранормальных явлениях. И тогда, более чем уверена, во мне вновь зародится желание перечитать Брема Стокера. Я хочу лично побывать в Бермудском треугольнике, мечтаю увидеть собственными глазами извержение вулкана, а самая весомая моя прихоть, посмотреть, хотя бы на расстоянии пятидесяти метров на Гренландского кита. И дело не в моем имени (хотя это тоже), а просто эти млекопитающие заинтересовали меня своими громадными размерами. Разве вам неинтересно увидеть перед собой животное с девятиэтажный дом? Вдобавок, после своего двадцатого дня рождения, я хотела бы отправиться на остров Итыгран, ибо там находится Китовая аллея, что сооружена более из 50 черепов и 30 челюстей гренландских китов и сотен камней. Хотели бы посмотреть на это? Уверена, при виде этой аллеи у любого человека замерло бы в груди... Адреналин зашкаливал... бы...
В реальном мире мечтам нет места. Мечтателей называют душевнобольными лишь потому, что они не хотят того же, чего и другие. Странные люди...
Дом бабушки находился в процессе ремонта, на той стадии, где около кладовки без дела лежат валики, банки с красками и мешок цемента. Серый шифер на крыше покрылся мхом и обваливался, но никто ничего не предпринимал, ибо дедушка настаивал на своём, а именно «я сам все починю». Чтобы вы понимали всю иронию, он обещал это сделать четыре месяца назад... Дом маминых родителей находился на улице Южный бульвар – та часть города, в котором проживают отзывчивые люди, обожающие придти в гости без повода. На часах уже семь утра; многие принялись отправляться на работу, кто-то пешком, а кто-то на хорошей машине. Дороги на этой улице с ямками и бугорками; большую часть занимают не коттеджи, а парки – здесь слишком много зелени. Мало того, что в двух шагах от дома бабушки есть аллеи с фонтанами, так ещё у каждого человека имеется свой личный сад на заднем дворе. Это объясняет почему за весь путь мне удалось застать пять мотыльков, кучу пчёл и птиц, не прекращающих щебетать. Мама молча идёт впереди меня. В одной руке она держит два пакета, а в другой небольшой клетчатый чемодан. Боковым зрением замечаю на её правой руке фиолетовый синяк. Тяжёлая рука у отца... Сейчас, наверное, я должна плакать и рвать на себе волосы, переживая за свою семью, но после вчерашней ночи, полной истерики, я не в силах. Истощена... Мой внешний вид безобразен до ужаса, как будто меня вчера выпустили из тюрьмы: на голове непонятный хвост, под опухшими глазами синяки, кожа сухая и безжизненная, губы обветренные. Если уж так выгляжу я, то что уже говорить о маме – она ходячий труп! Накануне её любимый человек унизил, растоптал не только перед дочкой, но и перед соседями! Вспоминая обрывками вчерашний вечер, меня бросает в дрожь, а в горле стоит ком. Это чувство такое странное, как страшный сон, который только бы мог присниться! По правде, мои глаза щиплет от слез, но я не позволяю себе плакать... Маму это сломает. Держусь только ради неё одной, до остальных нет дела.
И вот, поправив свою чёлку, поднакопив сил для фальшивой улыбки, мама нажала на дверной звонок указательным пальцем. Спустя минуту, немного потрепанное бежевое дверце отворилось и на пороге крыльца стояла полноватая женщина в синем халате, которые обычно носят женщины пожилого возраста. Это была бабушка. Её полные любовью и доброты глаза прищурились в улыбке, и женщина удивленно обхватила внешний вид своей дочери.
— Лорен..? – раздался нежный голос бабушки. — Ты что здесь делаешь в такую рань? С вещами? Что-то случилось?
Мама, ничего не отвечая, хватает пакеты и проходит в дом. Я поступаю также, целую старушку в щечку. Она успевает шепотом расспросить о случившимся, однако я онемела. Пройдя белый коридор, в котором тоже шёл ремонт (стены наполовину были обклеены газетами, а остальная часть заштукатурена), я вышла в кухню, где сидел мой шестидесятилетний дедушка и пил, по традиции, свой утренний кофе. Заметив гостью, старик ахнул и устремил свой взор на меня. Раньше я думала, кого же мне напоминает мой дедушка, и спустя год определила! Его густые усы, брови, ровный прямой нос, тонкие губы и морщины на лбу... Дед напоминал русского вождя во времена Второй Мировой войны – Иосифа Сталина. И сейчас, смотря на него, на то, как он сидит, улыбается или хмурится, я точно могу сказать, что дедушка схож с ним внешностью.
— Кит? Ты чего здесь? – спросил старик, когда я подошла поцеловать его. В лицо ударился запах сигар.
— Мы кое-какое время погостим у вас, дедуль.
Старик вновь ахнул.
— Мы?
Моя дрожащая рука хватается за прозрачный графин с водой и аккуратно наливает содержимое в стакан, а затем я жадно, до последней капли, выпеваю жидкость, глубоко выдохнув. В это мгновение на кухню входят мама с бабушкой, что все ещё пытается вытащить клешнями из мамы правду. По гримасе мамы ясно, как ей нехорошо. Она еле держится, чтобы не зареветь, и от этого прерывается дыхание.
— Лора, и ты здесь?
— Привет, пап, – мама обнимает дедушку, а затем отодвигает деревянный стульчик и садится за стол, — Кэрри спит?
Бабушка фыркает, открывая белый серебристый шкафчик. Она что-то долго ищет, а спустя время вижу в её руках кофейные чашки и ложку. Так, думаю, лучше не попадаться под ноги, потому решаю отойти назад, к арке.
— Брюс, твоя дочь что-то скрывает! Пришла в семь утра с чемоданами и ничего не говорит, мол просто решила навестить нас! – жалуется бабушка мужу, а потом обращается к маме. — Скажи, вы с Гасом поругались? Что-то случилось?
Мама протяжённо выдохнула и начала поправлять челку набок, а значит, женщина нервничает.
— Нет, правда, ничего не произошло. Я что, не могу придти в свой родной дом?!
— Можешь конечно! – громогласно отвечает дедушка, сморщив лоб. — Эмили, прекрати наговаривать! Тебе лишь бы драму в семье, совсем уже со своими сериалами, с ума сошла! – то ли злится, то ли смеётся старик на бабушку.
Молчание. Каждый думает о своём. Старушка, наверняка, пытается понять в чем всё-таки дело, мама думает об отце и вчерашней ссоре, наверное, ей стыдно за скандал перед соседями, а дед... Это неизвестно. За окнами уже сверкало солнце, лучи которого били прямо мне в глаза. Я повернулась в сторону и прищурилась, недовольно пыхтя. Мама обращает на меня внимание.
— Кит, позавтракай и иди в школу, учёбу никто не отменял!
Только не это... Меньше всего на свете мне хочется идти в этот цирк, но делать нечего. Порой то, чего бы хотели не суждено стать явью.
— Да, – согласилась бабушка, помешивая турку с кофе, — а я пока подготовлю тебе комнату.
И по голове ударила ностальгия. В детстве я часто оставалась здесь нá ночь. Было волшебное время... Неохотно выхожу из кухни в светлую гостиную, которая пахла ландышем и овсяным печеньем, и неуклюже падаю на мягкий диван. По небольшому телевизору показывали прогноз погоды – вечером обещают дождь, но глядя на ясное солнечное небо, что-то мало в это верится... В кармане джинсовых брюк начало вибрировать. Не отрываясь от дивана, достаю мобильник и застаю входящий звонок. Тело покрылось мурашками, а сердце перестало биться... Я же говорила, не прощу. С этим человеком нам не о чем говорить. Поэтому отклоняю вызов, ощущая на душе какую-то тяжесть, но одновременно пустоту. Как же я устала.