— Вот вы где, — кивает Людмила, убирая фонарик с наших лиц, — ребята, Аларик, я нашла их! — крикнула блондинка в дождевике куда-то в темноту, и спустя секунду перед нами появляется насквозь промокший Грегори.
Видя их внешний вид и недовольную гримасу, мы с брюнетом снова начинаем смеяться, протирая слезы с глаз. Меня уже распирает во всю.
— Кажется, от страха они оба спятили, — обращается Грегори к Лу.
— Они спятили не от страха, а от любви, идиот, — заключает диагноз Людми и целует своего парня в щечку.
Да, теперь точно все идеально.
====== Глава 16. ======
Всему виной обстоятельства. Они втягивают людей в разные ситуации, от которых позже человеку полагается делать выбор, и этот выбор не всегда является верным. Когда теряешь смысл жить, начинаешь искать причины, чтобы умереть. Печально то, что такие мысли приходят на ум за 0,3 миллисекунды, — маленький промежуток времени, доставляющий столь огромные ущербы. Ребекка Донован потеряла все за одно мгновение. И как, оказывается, наша жизнь хрупка, что любое обстоятельство имеет преимущество над нами. Мы — не вечны, и жизнь наша коротка. Потому, вместо того, чтобы сидеть дома и ныть, стоит выйти на улицу, глубоко вздохнуть во всю грудь и наконец начать жить. Умереть мы всегда успеем, пожить, к сожалению, нет. Жить надо так, чтобы о тебе написали в википедии. Помните об этом: вы кукловоды, а не куклы. Вы сами создаёте свой спектакль, сами отбираете героев, сами создаёте злодеев, сами придумываете финал. Вам выбирать. Все в ваших руках.
Я лежу в своей кровати и наконец понимаю, как приятно оказаться в теплоте, уюте, где тебя не достанет никакая молния и дождь. Безопасность и комфорт. Доски потолка больше не кажутся мне старыми и сгнившими, по крайней мере, я начинаю ценить то, что имею. А ведь у кого-то даже такой крыши нет над головой… И это печальный факт.
Моя лодыжка перевязана бинтом, и на данный момент болит не так сильно, как вчера, но отек все ещё держится. Лишь мне дано подвернуть ногу так сильно, чтобы заработать «штрафной». Время одиннадцать часов утра; в такой период ребята обычно завтракают, а я должна находиться в четырёх стенах, подобно заложнице и без дела лежать, пока не поправлю своё здоровье. Аларик на нас с Киллианом очень рассердился, в особенности на вожатого, поскольку тот нарушил одно из важных правил лагеря: не покидать периметр. Но больше Аларика разозлился и расстроился Джойс, ибо проиграл своему брату спор. Прощайте двести баксов… Наверное, он сейчас оплакивает их. Но несмотря на этот негатив со стороны подростков и взрослых, мне все равно очень хорошо запомнился самый важный момент в моей жизни. Этот поцелуй — нечто большее, чем вы полагаете. Для меня это новые ощущения, эмоции и чувства. Я чертовски счастлива и мне вовсе не хочется покидать это райское место, не могу покинуть Джонсона, ведь я люблю его. Черт! Люблю его, люблю больше жизни! Плевать на то, что говорят другие. Хочу кричать на каждом углу о своих чувствах, хочу делать мир лучше, хочу жить. Боже, это так странно… Каждая клеточка моего тела неимоверно колит, как будто проходит ток. В животе все крутится и вертится, и складывается такое впечатление, словно меня насильно затолкали в стиральную машину. Удивительно то, что мне там понравилось. Я, наверное, очень странная? А так обычно и бывает: когда человек влюбляется для него становится нормальным то, что он когда-то считал безрассудным. Черт, как убрать эту глупую улыбку на лице? Она запечатана? Ах, влюблённая идиотка.
Внезапно, послышался звук входящего сообщения на моем телефоне, что лежал на тумбочке. Ого, связи с последними событиями я и забыла о существовании мобильного и интернета. Почаще надо выбираться на свежий воздух.
Дотягиваюсь рукой до сотового и подношу его к лицу. Интересно, что происходит во внешнем мире? Не мешкая, считываю сообщение.
Мама: Привет, Кит. Почему не отвечаешь на мои звонки? Что-то случилось?
(Неужто переживает? Однако приятно…)
Я: Привет, мамуль! Все хорошо, здесь просто плохо ловит сигнал.
Спустя минуту, приходит ответ:
Мама: Мы с отцом переживали за тебя. Очень соскучились! Как твои дела?
Я: Отлично! Все хорошо, мам, нет причин для волнений. Я люблю вас и скучаю!
Мама: Ого! Ты точно наша дочь? Если этот лагерь так меняет людей, то в следующем году я отправлю туда твоего отца!
Да, без сомнений, я жутко скучаю по ним. Одна моя сторона не хочет покидать лагерь, а другая уже предвкушает объятия родителей и бесконечные издёвки Кэрри. Ну сейчас же все изменилось, теперь у меня есть Киллиан, а значит, больше никто не сможет причинить мне боль. Наверное, это странно, но теперь мне хочется, чтобы боль и мучения доставлял лишь один единственный человек в моей жизни. По спине прошёлся ледяной пот, от которого волосы вставали дыбом. Странное ощущение, придававшее легкий испуг и соблазн, ведь, когда ты начинаешь чувствовать то, чего не испытывал прежде, возникает желание ощущать это вновь и вновь. Возможно, это и есть любовь? Ох, как же хочется вскочить на ноги, и, не обращая внимания на боль в стопе, бегать, плясать и веселиться. Мои бы родные хором громогласным тоном заключили бы: «Эта девочка сошла с ума! Ей надо лечиться». Но знаете что? Сумасшествие — это не отклонение, это образ жизни человека, который смог полюбить. Гм, необычно…
Я хочу было перевернуться набок, чтобы сладко вздремнуть, как кто-то стучится в мою дверь. Что-то в груди щелкнуло, и на лице застыла расплывчатая улыбка. Если это тот, о ком я думаю, то пусть не мешкая врывается в комнату. Кричать и бить не буду… Торопливо говорю «входите», и спустя секунду, когда дверь с неприятным скрипом отворяется, на пороге оказывается Людмила, в руках которой миска с печеньем. Спешу заметить, девушка знает, как угодить. Я же редкостная сладкоежка!
Несмотря на то, что это не тот человек, которого я так радушно ждала, мое выражение лица ничуть не смутилось. Вообще-то, мне даже очень приятно видеть блондинку, ибо она единственная (ещё и Грегори) была рада застать нас с Киллианом в сантиметрах друг от друга. Нам повезло, что Миа не успела увидеть этакую картину, иначе вожатого ждали нотации и допросы, а меня открытая ненависть. Когда рыжая прибежала на твердый голос Аларика, ругающего нас, чуть было не лопнула от злости, наблюдая за нашими взглядами и улыбкой. И пусть! Возможно, до неё уже дойдёт, что мы с Килом любим друг друга.
Людмила, не дожидаясь приглашения, проходит вперёд и садится на край кровати, перебросив ногу на ногу. Её гримаса говорила: «Что ж, я полностью готова слушать твою историю с вожатым, не упускай подробности!». Она протягивает мне синюю миску с печеньем и глубоко выдыхает, краем глаза смотря на мою больную лодыжку.
— Как нога? — выдохнув, искренне интересуется подруга, поправляя вьющиеся локоны назад.
Я отламываю кусочек рассыпчатого печенья и кладу его в рот, мгновенно ощущая привкус мяты и овсянки, тающего на языке. Восторг! Помнится, такими пряностями меня баловала в детстве бабушка, которая не знала слово «нет». Как же порой хочется вернуться назад, в детство.
— Худшее позади, через пару дней буду, как огурчик, — оптимистично настроена я, проглотив печенье.
Лу взмахнула бровями и с улыбкой на лице кивнула.
— Неудивительно, что ты такая счастливая, однако, дорогая моя, как получилось так, что у вас с Киллианом роман, а никто из нас ничего не знает? — немного обиделась блондинка, нахмурив идеальные брови, после чего на лбу показались морщинки.
Эх, если бы они все знали… Но, мне следует молчать, не говорить ничего о Ребекке и об истории с письмом. Это не мой секрет. Я легонько ухмыльнулась и одновременно убрала прядь непослушных волос за ухо, только что осознав, что это вошло у меня в привычку. Чуть что — волосы за ухо. Нехорошо…
— Мы сами осознали это недавно. Все произошло слишком быстро, — пояснила доходчиво я, вообще-то, как смогла.
— Это конечно хорошо, ну, что вы любите друг друга, но… — Лу неловко и грустно сжала розоватые губы, почесав рукой левую бровь. — Но Миа не ярый фанат вашей пары. Ты готова к этому?