И они гордо шли рядом через весь город, залитый солнцем.
ТВОЯ КАРТОЧКА
Эх, девушки, девушки, вы даже не знаете, как читаются ваши письма на фронте! Там пьют каждую букву, а не то что слово, пьют жадно, как пьет человек, которого измучила жажда, припав ртом к источнику. И как хорошо бывает, если источник свеж и чист. С каждой каплей вливаются могучие силы жизни. Когда отогревается сердце, то и шинель, примерзшая к земле, кажется теплой. Когда освежаются чувства, той палящая жара переносится легче, и усталость смывает как вешним ливнем.
А если нет долго письма или оно неласково, небрежно, с холодком, который сквозит между строк, тогда за пазуху шинели заползает злая обида и точит сердце, как червь яблоко. И какие только мысли тогда не придут в голову! То вдруг покажется: с глаз долой — из сердца вон, забыла девушка, как вместе коротали вечера под душистыми тополями в городском саду, как бродили по улицам рука об руку, делясь самым сокровенным, как прощались у ворот и не могли уйти друг от друга. Значит, не любила, смеялась, врала? Значит, ошибся? Думал: это большое чувство, красивая, глубокая дружба, настоящая любовь, которую пронесешь до конца жизни. А это… это была пустота.
Вот какие обидные и часто несправедливые мысли лезут в голову и никак от них не отделаешься. Лежит человек в землянке и не спится ему, ворочается с боку на бок. Мысли мешают. Они кусают, как слепни. Они порою омрачают даже радость подвига, а походный мешок делают тяжелей в два раза.
Вы скажете: война и любовь! Советский воин, богатырь, гвардеец, орел и вдруг… сердечная меланхолия!
Нет, дорогие, это не сентименты и не слабость!
Это жизнь, девушки. Крепок в борьбе, как гранит, наш советский воин. Крепок, как гранит, но это не значит, что он — камень. Он живой человек. Он радуется подснежнику, который расцвел рядом с окопом. Он плачет, опуская в братскую могилу тело любимого боевого друга, и не стыдится этих слез. Он не насмотрится на детские каракули дочки или братишки, на зеленых собачек и фиолетовых кур, которых они нарисовали ему цветными карандашами. Он прижимает к губам твой пожелтевший портрет или наивный батистовый платок, который пронес через пламя, дым и кровь войны. Он — живой человек.
…Артиллеристы расположились в глухом лесу. Они отдыхали. Грелись у костра. Усталые, озябшие, но оживленные. Сегодня принесли письма, и бойцы жадно читали их при свете огня. Волочко, Манухин, Коромыслов и Яковенко сидели рядом и рассказывали друг другу о своих подругах, от которых им сегодня посчастливилось получить весточки. Так уж у них было заведено: когда приносили почту, — а ходили за ней порой под огнем, рискуя жизнью, прячась в воронках и переползая, — бойцы делились друг с другом вестями от родных и друзей, от матерей и любимых.
— Эх, друзья, — восторженно сказал один из них, — какие у нас девчата-то! За таких девчат — в огонь и в воду… Вот хотя бы моя Олеся… Вот слушайте-ка чего пишет…
К костру быстрыми шагами подошел Вася Ласточкин. Друзья примолкли. Примолкли они потому, что у Васи не было любимой девушки. Они знали: сейчас Вася увидит письма в их руках и карие глаза его затуманятся. Через минуту, правда, он смахнет с себя грусть, возьмет гармонь и воскликнет, усмехаясь:
— Эх, милая, верная, споем, сыграем!
Но товарищи знали: Ласточкину обидно, что ему никто не присылает таких нежных писем, как письма Олеси. Ласточкин был лучшим артиллеристам части и чудесным товарищем. Его все любили и всякий раз испытывали чувство внутренней неловкости, радуясь при нем горячим строчкам своих подруг, словно были виноваты, что строчки эти обращены к мим, а не к Васе Ласточкину.
Друзья примолкли. И вдруг заметили, что лицо Ласточкина светится изнутри какой-то особенной радостью, а глаза светлей и жарче, чем всегда.
— Хороша? — спросил он гордо и протянул товарищам маленькую фотографическую карточку.
Это было лицо девушки, простое русское лицо, с ямочками на круглых щеках.
— Золотое яблочко на серебряном блюдечке! — одобрительно воскликнул Волочко.
— Кто это? Ласточкин, кто это? Вот так Вася — вокруг пальца обвел! А говорил: зазнобы нет… Кто это? — загудели, как шмели, молодые артиллеристы.
— Мой друг, — волнуясь ответил Ласточкин, не выпуская карточки из рук. — Сейчас все расскажу, хлопцы, — торжественно сказал он, присаживаясь к костру.
И Ласточкин рассказал историю карточки.
В часть пришло письмо из далекого города с надписью на конверте: «Лучшему бойцу-артиллеристу». Письмо вручили Васе. Он распечатал его и увидел этот маленький овальный портрет и записку… А в записке было сказано, что девушка посылает свою карточку, просит с ней переписываться и быть ее другом.