– Зачем?
– Прокатимся с ветерком. – Фраза показалась Леве знакомой, и он тут же вспомнил, где ее слышал. От блондинки из «порше». Но если уж он не поехал кататься с блондинкой и на «порше», с какой радости он должен это делать на грузовике и с бегемотом?
– Видишь ли, я бы с удовольствием, но не могу, – сказал Лева.
– Почему? – спросил бегемот.
– Из-за столба, – сказал Лева.
– А что со столбом? – спросил бегемот.
– Если я отойду, он упадет.
– Да? – удивился бегемот.
– Ага, – абсолютно серьезно подтвердил Лева. Да и почему бы ему не быть серьезным? Сейчас он сам свято верил в то, что говорил.
– А другие столбы? – спросил бегемот.
– Что другие столбы?
– Почему они не падают? – логично осведомился бегемот. – Их-то никто не держит.
– Верно, никто не держит, – сказал Лева. – Однако видишь ли, в чем дело... Это особо подозрительный и опасный столб. Он в розыске. Я его сразу узнал.
– Правда? – удивленно спросил бегемот.
– Зуб даю, – сказал Лева и сразу же добавил: – Фигурально выражаясь.
А то кто их знает, этих галлюцинаторных бегемотов. Еще полезет в рот со своими... пальцами.
– Хм, – сказал бегемот. – Выглядит он довольно устойчиво.
– Внешность обманчива, – заговорщически прошептал Лева. – Вот ты, например, знаешь, каким я тебя вижу?
– Каким?
– Как бегемота в тельняшке, бескозырке и со светящейся наколкой.
– Но я такой и есть.
– Нет, – убежденно сказал Лева и попытался помахать перед рожей бегемота указательным пальцем. Но для этого пришлось бы одной рукой отпустить столб, и он передумал. – На самом деле ты не такой.
– А какой? – недоуменно спросил бегемот.
– Никакой, – сказал Лева. – На самом деле ты – глюк.
– Не глюк.
– Глюк.
– Не глюк.
– Глюк.
– Не глюк.
– Слушай, – сказал Лева. – Ты вообще понимаешь, как глупо я выгляжу со стороны? Стою ночью посреди улицы, держу очень опасный и подозрительный столб и спорю с собственным глюком, который имеет наглость утверждать, что он не глюк.
– Но я на самом деле не глюк.
– Ага, – сказал Лева. – На самом деле ты бегемот.
– Ну можно и так сказать, – несколько неуверенно сказал бегемот. Лева ухватился за эту его неуверенность и попер в атаку:
– Бегемот в тельняшке?
– Да.
– И бескозырке?
– Точно.
– С наколкой?
– Совершенно верно.
– И ты сидишь в кузове фургона и разговариваешь со мной на чистом русском языке?
– Но именно это и происходит.
– А откуда ты знаешь чистый русский язык?
– Выучил.
– За то, что им Ленин разговаривал?
– Кем?
– Языком.
– Ленин?
– Да.
– Нет.
– Тогда зачем?
– Потому что так принято, – пояснил бегемот. – По крайней мере, так принято у высокоцивилизованных существ. Я имею в виду, если тебе что-то надо от другого существа, разговаривай с ним на его языке. Было бы очень невежливо заставлять тебя учить наш.
– Ваш – это бегемотский?
– Гиптианский.
– Знаешь что?
– Что?
– Ты – самая логичная галлюцинация из всех, что у меня бывали прежде. Я имею в виду не то, чтобы у меня вас особо много было, но ты – просто супер. Даже трезветь жалко.
– Так ты нетрезв? – удивился бегемот.
– А что, незаметно?
– Я не специалист по наркологическим отравлениям у приматов, – сказал бегемот.
– Трезвые люди с бегемотами не разговаривают, – сказал Лева. – Они их даже не видят.
– Вот как? – удивился бегемот.
– Ну разве что в зоопарке. – Кривить душой Лева не стал.
– Странно, – сказал бегемот. – Скажи, брателло, а ты вообще адекватен?
– Вообще – адекватен, – честно признал Лева. – Сейчас – вряд ли. Адекватные люди с бегемотами по ночам не разговаривают. Они по ночам спят.
– Едва ли это определение адекватности.
– А ты меня приматом обозвал, – вдруг вспомнил Лева.
– А ты и есть примат.
– А ты – гиппопотам африканский.
– Насчет африканского – это вопрос спорный, – сказал бегемот. – Так ты едешь или нет?
– Но остался ведь еще один нерешенный вопрос. – В своем алкогольно-наркотическом бреду Лева был чертовски последователен.
– Какой?
– Вопрос со столбами.
– Ах, со столбами, – зловеще проговорил бегемот. – Значит, ты у нас – большой любитель столбов?
– Да, – гордо подтвердил Лева.
– Тогда как ты отреагируешь вот на это? – С подозрительной для чело... бегемота такой комплекции скоростью глюк выхватил из-под тельняшки какой-то небольшой приборчик, практически исчезнувший в мощной передней лапе, и направил его на соседний столб. На тот, который никто не держал.
Лева посмотрел. Со столбом происходило что-то странное. Сначала он начал раскачиваться, как тонкая рябина при десятибалльном ветре, поскрипывая арматурой и роняя на землю бетонные крошки, а потом вдруг резко дернулся и застыл в весьма нетипичной для фонарного столба позе. Завязанный узлом.
Но что было самое интересное, провода не были оборваны, и тусклая лампочка продолжала гореть.
– Если ты со мной не поедешь, – сказал бегемот, – такое будет с каждым столбом на этой улице.
– Ну, если ты так вопрос ставишь, – пробормотал Лева. Его интересовал сейчас только один вопрос. Что бывает с людьми, которые ездят на машинах, вызванных собственными галлюцинациями. И приходивший на ум ответ Леве не нравился. Обычно они приезжают в дурдом.
– Ну, – поторопил бегемот.
– Не запряг, – по привычке отозвался Лева. – Так и быть, прокачусь. Только можно я вперед сяду?
В этом вопросе таился глубинный смысл.
У Левы уже успело возникнуть подозрение, что он окончательно слетел с катушек. И если привидевшийся ему этой ночью фургон был настоящим, он вполне мог оказаться фургоном «скорой помощи», а уговаривающий его бегемот – несколькими ласковыми санитарами, пытающимися договориться по-хорошему, не прибегая к помощи дубинок, смирительных рубашек и бейсбольных бит. Но в таком случае его ни за что не пустили бы на переднее сиденье.
Кроме того, сидя спереди, он не увидит бегемота в фургоне.
– Не проблема, – сказал бегемот. – Прыгай.
Лева отпустил столб. Столб устоял. Слегка покачиваясь, Лева обошел фургон и потянул на себя пассажирскую дверь.
За рулем микроавтобуса сидела блондинка из «порше». И хотя машина была явно не роскошной и спортивной, разбросанных вокруг денег не наблюдалось, вид у самой блондинки был не более пристойный, чем во время их первой встречи.
– Вот уж торкнуло, так торкнуло, – пробормотал Лева, усаживаясь и захлопывая за собой дверь.
А сзади закрывал дверцы бегемот. Глядя на покореженный столб и бормоча под нос нетипичную для бегемота фразу:
– А вы говорите, культурный шок, культурный шок...
Из прессы
«МК». Из рубрики «Срочно в номер».
«Профессиональный вандализм.
Необычным актом вандализма была отмечена эта ночь в столице. На сей раз нападение было произведено на обычный фонарный столб, расположенный на улице Уссурийской. Армированная бетонная конструкция была изогнута под странным и невозможным с точки зрения сопромата углом, что наводит на мысли о профессиональных архитекторах и строителях, участвующих в проекте. Похоже, что архитектурный вандализм в нашей стране выходит на качественно новую, профессиональную ступень».
Отдайте нам Африку
Лева проснулся.
Глаза он принципиально не стал открывать: боялся того, что они могут показать его мозгу. Решил сначала прислушаться к ощущениям своего тела.
С телом было что-то не так. Оно возлежало на чем-то мягком и удобном и даже было чем-то укрыто. Оно было раздето. Оно включало в себя две руки, две ноги, голову и все остальное, что и положено включать в себя любому уважающему себя телу. Каждую конечность Лева отчетливо ощущал на своем месте. Лицо и пальцы ног смотрели В одну сторону.