.: Да, и опять, если чему-то придается слишком большое значение, этому легче сопротивляться. А он вкладывал идеи в мозги окольным путем, и сопротивляться эти идеям было сложно, ведь он, собственно, ни на чем и не настаивал.
Х.: У него был способ вовлекать вас в гипноз, говоря л начало какой-либо фразы и заставляя вас самих закончить ее.
Когда вы договариваете начатую им фразу, вы становитесь участником действа. Или другой вариант — вы завершаете начатое им дело.
.: Каждый обращает больше внимания на то, что говорит сам себе, чем на то, что говорит ему другой. Поэтому он начинал, а вы заканчивали сообщение, тем самым передав его самому себе. И ты был вынужден воспринимать все всерьез.
Х.: Существует фильм 1964 года, в котором он гипнотизирует пятерых женщин. Там есть кусок, о котором нам стоит вспомнить, так как, если я прав насчет того, что он делал, — а я говорил с ним об этом позже и уверен, что он согласился — это пример самого межличностного гипноза, который я когда-либо видел. Он говорит одной из женщин: “Меня зовут Милтон. Моя мать дала мне это имя. Это имя легко писать”.
Когда я смотрел этот фильм, было очевидно, что он ведет себя как ребенок. Рассказывая о регрессии, он часто говорил, что, когда возвращает клиента в детство, сам он туда не попадает. Клиент должен воспринимать его кем-нибудь вроде учителя. А в данном случае, я думаю, он сам напустил на себя “детскость”, и женщине, чтобы присоединиться к нему, тоже пришлось стать ребенком. То есть он вызвал у нее регрессию, регрессировав сам. Не думаю, чтобы ты встречал что-нибудь более межличностное, чем такой стиль работы.
.: Я часто замечал, что его наиболее простые с виду приемы требовали очень тщательного разбора, чтобы докопаться до их сути.
Х.: Он, должно быть, на протяжении всех этих лет рассказал нам сотни случаев, обучая нас думать “так же просто”, как сам это делал.
.: Да, у него в голове был невероятный запас случаев из практики.
Х.: Он обращался к примерам, о чем бы ни говорил. У него было их так много. Его наблюдения и диагностика были очень сложны. Простыми были интервенции.
.: И становились все проще и проще.
Х.: Думаю, что с возрастом он делал их более экономными. А эффективность его работы возрастала.
С возрастом он становился все более склонным к конфронтации и, вероятно, поэтому люди считают его более требовательным терапевтом, чем он был на самом деле. Я думаю, он стал чаще прибегать к конфронтации, когда стал понемногу терять физический контроль над своим телом. Мы помним его очень принимающим и стремящимся к сотрудничеству терапевтом, но, думаю, многие его таковым не считают.
.: Я очень хорошо помню, насколько терпимым и ободряющим он был в свои молодые годы. И в то же время его хотелось опасаться, ибо его сила и проницательность, даже когда он принимал тебя, были очевидны. Будучи его клиентом, ты всегда немножечко дрожал.
Х.: И клиентом, и коллегой. Думаю, что и коллеги тоже его побаивались.
.: Да, пожалуй, многие его боялись.
Х.: Потому что у него была репутация человека, который воздействует не напрямую.
У.: Не один Грегори волновался: “Он пригласил меня на ужин!”
Им было приятно, когда он был доброжелателен, но до конца в его доброжелательность они не верили.
Не знаю, рассказывал ли я тебе о парне из Пало Альто. Этот человек пришел ко мне и спросил, могу ли я вылечить его дочь. Я поинтересовался: “В чем проблема?” Он ответил, что у нее депрессия или что-то в этом роде. Он сказал: “Милтон Эриксон лечил другую мою дочь, и с ней сейчас все в порядке”. Этот парень был при деньгах, поэтому я спросил: “А почему вы и эту дочь не отведете к Милтону?” И он ответил: “Я боюсь”. Я спросил: “Чего вы боитесь?” Он сказал: “Ну, когда я привел свою дочь, доктор Эриксон посадил меня в Фениксе на шесть месяцев под домашний арест. Не хочу ехать к нему и снова тратить шесть месяцев”. Я сказал: “Возможно, на этот раз арест уже не понадобится”. Я все-таки убедил его отвезти дочь к Эриксону. И действительно, на этот раз все обошлось без домашнего ареста. Милтон потом останавливался в этой семье, когда приезжал к нам в Пало Альто на один из семинаров. И они были в достаточно хороших отношениях, но все-таки тот парень до смерти боялся его. Не выполнить то, что сказал Эриксон, — ему такое и в голову не приходило. Какой же властью обладал Эриксон!