Например, один из способов обучиться дзэн — пойти в ученики к мастеру фехтования. Ученику дали задание мыть полы в доме мастера. Когда ученик подметал пол, мастер неожиданно ударил его метлой из-за угла. Удары сыпались снова и снова. Как ни пытался ученик отгадать, откуда последует очередной удар, и приготовиться к защите, метла мастера достигала своей цели. В какой-то момент ученик понял, что он будет готов к ударам с любой, самой неожиданной стороны, если не будет готовиться к удару ни с какого определенного направления. Поняв это, он смог получить в руки меч. Свой путь к просветлению он начал в контексте взаимодействия между собой и учителем. Мастера дзэн гордятся тем, что готовы реагировать на все и отовсюду. Уоттс рассказал мне об одном дзэн-буддисте, который спросил другого: “Что ты знаешь о дзэн?” — и тот, другой, немедленно бросил веер ему в лицо. Но спросивший наклонил голову ровно настолько, чтобы веер пролетел, не задев лица, и рассмеялся. (Однажды Уоттс пришел ко мне в гости, и моя жена спросила его: “Что такое дзэн?” В этот момент в руках Уоттса был спичечный коробок, который он и бросил в нее. Не знаю, достигла ли она просветления, но рассердилась точно.)
Столь активное вовлечение и мастера, и ученика в выполнение задания резко отличается от традиционной психодинамической недирективной терапии. Когда я занимался поисками терапии, отвечающей идеям дзэн-буддизма, я обнаружил, что директивная терапия Эриксона подразумевает точно такое же взаимодействие между терапевтом и клиентом, как взаимодействие мастера дзэн и его ученика.
Как пример приведу следующий случай из его практики. Мать привела своего пятидесятилетнего сына к Эриксону, жалуясь на то, что сын ничего не делает и постоянно теребит ее, не давая ей ни минуты покоя, даже не дает просто почитать книгу в одиночестве. Эриксон сказал, что сыну требуется физическая нагрузка, и предложил матери вывезти сына на автомобиле в пустыню, высадить его из машины, затем проехать одну милю, остановиться и читать себе спокойно книгу, включив кондиционер, пока сын по жаре будет пешком ее догонять. У сына не будет другого выбора — только пешком и вперед. Матери задание очень понравилось, чего нельзя сказать о сыне. После нескольких пеших прогулок по пустыне, сын спросил у Эриксона, не мог бы тот разрешить ему делать другие физические упражнения, когда мать читает. Сын предложил в качестве адекватной замены ходьбе игру в кегельбане, и Эриксон согласился. Эриксон объяснил, что то, как сын использовал классификацию, было вычислено заранее: сын мог отказаться от прогулок по пустыне, но когда он протестовал и хотел чего-то другого, он оставался в рамках категории “физические упражнения” и просто заменил один тип упражнений на другой. Эта история — типичный пример того, как Эриксон вступал с клиентом в отношения действия, точно так же, как это происходит в дзэн-буддизме.
Традиционная терапия была основана на теории психопатологии. Симптомы, мысли и характер классифицировались в соответствии с диагностической системой, которая использовалась клиницистами и отличала их от остальных людей. Маленькая девочка, которая не хотела есть, тут же классифицировалась как случай анорексии, а не как девочка, отказывающаяся от еды. Язык психопатологии отделял клиницистов от тех, кто рассматривал человеческие проблемы как проблемы, возникающие в процессе жизни. Директивный терапевт склонен видеть в проблемах временное отклонение от нормальной жизни, причем это отклонение должно быть выправлено. Например, когда я изучал различного типа семьи, мне необходимо было выбрать в качестве образца нормы какую-нибудь семью. Я обнаружил, что не могу использовать позицию клиницистов для выбора нормальной семьи, так как с их точки зрения ни одна семья таковой не является. Они в любой семье видели какую-нибудь психопатологию. Эриксон же смещал акцент с патологических состояний на жизненные проблемы. Вместо того чтобы вешать на ребенка ярлык “ольная фобия”, он говорил, что ребенок избегает школу, и боролся именно с этой проблемой. Он не диагностировал у женщины агорафобию — он называл ее человеком, который может выйти из дома лишь при особых обстоятельствах.