– Это мы купили для бабушки Алёны. Тебе нравится? – и заплакала.
Две провинившихся дитяти смотрели на Нила Ильича своими испуганными глазищами и делали его слабым и немощным. Вот что хочешь с ними, то и делай. А нужно было следить за ними и не отвлекаться. И хотя результат его сна превзошел все ожидания, Алёна явно шла на поправку, это был последний раз, когда Нил доверился маралу.
– А пакетик с рисунком для брата у меня в надёжном карманчике, – сказала деловая Люлька, спрятала серьги для бабушки Алёны и похлопала по одному из карманчиков на своих красивых джинсах.
Ещё у девочки были кроссовки. Хотя стояла утомительная жара, маленькая змея всё время мёрзла. Поэтому Нил не удивится, если у неё в запасе есть шапка, перчатки и шерстяные носки. Ещё минуту его когти царапали Иринея, потом он отпустил парня и, не сказав ни слова, пошёл быстрым шагом в лес.
*****
Он шёл по дороге и думал о том, что у Иринея отец и два деда имели волка по имени Дрёма. Человек, имеющий в себе волка с таким именем, всегда добр. И хотя отец Иринея, Георгий Маркович Дрёма был ещё тем шкодливым поганцем и матерщинником, всё равно его философия стремилась к абсолютному добру, а это огромная редкость для волков-оборотней. И Марко Викентьевич Дрёма, хоть и был ненавистен Лихо, имел внутри себя стержень доброты. Алёна не выбрала бы агрессивного мужа, которого невозможно исправить.
Когда человеческая девушка Алёна Ярославна Белкина стала оборотнем, она сменила запах совсем чуть-чуть и тут же сменила пристрастия в отношении мужчин. Отвернулась от Нила, выбрав себе совершенно другого самца в пару. И были Марко Дрёма и Алёна Белкина идеальной истинной парой, пока совет волков не приговорил Марко Дрёму к смертной казни. Но, даже оказавшись без мужа, Алёна так и не приняла Нила, и он страдал достаточно долго. Имея уже одну, а впоследствии и другую жену, он Алёну забыть не смог и жутко ревновал её, и эта ревность иногда превращалась в ненависть. От бессилия злился и ненавидел, но всё равно, она была в сердце всегда…
И вообще Нил решил, что вся злоба от слабости и злился на Иринея – только показывать свою несостоятельность.
Конечно, всегда есть ситуации, где он бессилен, но Лихо всё же любил держать нос по ветру и создавать видимость твёрдого решительного и непробиваемого волка-лидера. Нил Лихо с детства знал, что он будущий Альфа, и, возможно, Альфа всех волков.
Не возможно, а именно так и будет!
Если какой-нибудь олень со своей опекой над змеёй не сведёт его в могилу раньше времени.
– Сука, вы просто меня вымотали, – крикнул он, покидая последний жилой район порта Патрик.
За спиной остались ветхие сараюшки, в которых кто-то жил. Потянулись помойки, вонючие болота, появились кусты, а потом дорожка стала узкой, и увела спутников в густой, высокий южный лес.
Справа от них тянулась река под названием Заячья капуста. Городская вонь оставалась позади. Нил вздохнул полной грудью приятные запахи леса, тёплый ветер принёс звуки копошащихся животных, легкое жужжание насекомых, ласкали его слух, ему было хорошо. И метров через пятьсот он наконец-то оглянулся, чтобы посмотреть на детей, которые послушно шли за ним, куда бы он их ни повёл.
Ирик в руках крутил новые наушники и ему не терпелось побыстрее попробовать свою покупку, но он стеснялся. Заметив строгий взгляд старшего, спрятал гаджет в карман юбки.
Люлька достала расчёску и своё новое зеркальце и прямо на ходу прихорашивалась, рассматривая в отражении новые серьги. А на пальчике колечко… И Нил не выдержал, рассмеялся в голос.
Вообще-то, он любил детей и достаточно сильно. И, если в начале своей жизни он совершал много ошибок, то сейчас считал себя взрослым, способным любить, заботиться, а главное, воспитывать даже таких оленей-переростков.
Нил принюхался и прислушался, внимательно осмотрелся, опасности не обнаружил. Он чувствовал, их будут искать, и возможно догонят, но в данный момент всё было спокойно. Волк поманил к себе Люльку и сказал ей:
– Беги вперёд, девочка. Ничего не бойся, я присмотрю за тобой. Мне нужно поговорить с Иринеем. Я не буду его ругать, не беспокойся.
Девочка подняла глаза на марала, тот кивнул ей. Побежала вперёд, постоянно оглядывалась, а потом словно забыла, что за ней идут, стала напевать какую-то песенку, пританцовывать и подпрыгивать.
Плохо протоптанная тропинка уносилась всё глубже и глубже в лес, уводя их подальше от города.
Нилу здесь нравилось, он себя чувствовал в лесу лучше, чем в городской черте.
– Вот о чём хочу поговорить с тобой, – сказал Нил Ильич своему единоутробному брату, стараясь поместиться с ним рядом на узкой тропинке. – Я видел саркофаг, в котором спала Многоликая Лесная. На нём были иные руны, не такие, как нарисовал ты. Те руны сильно отличались. Скажи мне, в чём секрет твоего рисунка? Ведь я вижу большую разницу между тем что рисовал Ардис, белый дракон, и тем, что нарисовал ты – чёрный марал.