Фейт кивает и из-за по-прежнему зажатого рта сдавленно хихикает.
Он кладет чемодан в багажник.
— И прежде чем сюрприз испорчен окончательно, — говорит его мама, когда он садится и тоже пристегивается, — есть кое-что еще, — с улыбкой добавляет она: — Я отправила твои документы.
Радостно ей улыбнувшись, Себастьян кивает, но смысл слов доходит не сразу, потому что в этот момент у него перехватывает дыхание. Провести время вдалеке было очень приятно. Он соскучился по церкви и тому чувству, когда тебя окружают единомышленники. Себастьян соскучился и по Таннеру, но идея отправиться на миссию по-прежнему кажется наилучшей.
Просто он думал, что отправит документы, как только вернется домой. И надеялся, что отослав их самостоятельно, укрепит тем самым решение следовать этому пути.
Мамина улыбка исчезает, будто она слишком долго собиралась с духом, прежде чем объявить ему эту новость. И будто боялась получить в ответ именно такую реакцию — неуверенность.
Себастьян делает все возможное, чтобы стереть это выражение со своего лица, и прицепляет улыбку, которая давно стала такой же естественной, как вдох.
— Спасибо, мам. Теперь… все станет еще проще. Минус одно беспокойство.
Похоже, трюк сработал. Выражение лица миссис Бразер смягчается, и она трогается с места. Они едут по эстакаде, лавируя мимо строительных конусов. Подъехав к киоску, мама засовывает парковочный талон в аппарат и поворачивается к Себастьяну.
— Я тут подумала… Как ты отнесешься к тому, чтобы сделать это всем вместе?
— Что сделать всем вместе?
— Открыть письмо, — она отворачивается, чтобы заплатить, и в течение этой десятисекундной паузы Себастьян пытается подавить панику, которая поднимается в груди из-за этих двух слов. Мама имеет в виду его призыв на миссию.
Где-то в глубине сознания внутренний голос кричит «Нет!»
Себастьян словно живет с раздвоением личности.
Закрыв глаза, он делает медленный вдох. Во время тура думать об этом было гораздо легче. На расстоянии предстоящая миссия казалась вполне привлекательным мероприятием. Но от постоянного давления его матери и груза ожиданий возвращение домой ощущается невыносимым уже спустя десять минут.
Почувствовав гул мотора, Себастьян понимает, что мама расплатилась и они едут. Посмотрев на нее, он отмечает про себя сжатые зубы и напряженный взгляд.
И тогда решает изобразить зевоту.
— Боже, как же я устал. Да, мам, отличная идея. Как я понимаю, бабушка с дедушкой тоже будут?
Ее плечи расслабляются, и снова возвращается улыбка.
— Шутишь? Да они ни за что на свете такое не пропустят.
Внутри него словно перевернулись песочные часы, и тело начал заполнять расплавленный свинец. Дыхание Себастьяна становится поверхностным.
— Но я не хочу, чтобы Себастьян снова уезжал, — с заднего сиденья заявляет Фейт. — Он ведь только что вернулся домой.
— Он еще никуда не уезжает, милая, — встретившись с ней взглядом в зеркале заднего вида, уверяет миссис Бразер. — По крайней мере, в ближайшие пару месяцев.
Себастьян поворачивается и подбадривающе улыбается своей младшей сестренке и, не понимая, почему, чувствует сильное желание притянуть ее в свои объятия. Впереди два года… Ей исполнится почти тринадцать, когда он вернется. Аарон будет учиться водить машину, а Лиззи начнет готовиться к поступлению в колледж. Еще никуда не уехав, Себастьян скучает по дому.
— Так значит, ты не против? — уточняет мама. — Не будешь нервничать из-за присутствия остальных?
Откинувшись на спинку сидения, Себастьян закрывает глаза.
«Отец Небесный, прошу тебя, дай мне сил. Дай мудрость, в которой я нуждаюсь, и уверенность в принятом решении. Я пойду, куда бы ты меня ни направил.
— Думаю, ты все замечательно придумала, — шепотом отвечает он. — Идеально.
***
Положительная сторона отъезда Себастьяна заключается в том, что с расстояния его проблемы кажутся незначительными и даже ненастоящими. Лишь когда входит в дом и оказывается в окружении знакомых запахов и звуков, он это осознает. И тогда реальность возвращается.
Едва положив чемодан на кровать, Себастьян слышит стук в дверь.
— Можно войти? — спрашивает его отец и заглядывает в комнату. — Я вижу, наш путешественник вернулся.
— Ага. И страшно устал.
Словно на время выхода книги прекратив с ним войну, родители оказались в состоянии заметить гордость всей общины за Себастьяна. Но у него не было возможности провести время с отцом наедине в течение нескольких месяцев, и присутствие Дэна Бразера в комнате вызывает клаустрофобию.
— До ужина отдохнуть вполне успеешь, — говорит отец. — Я просто хотел принести тебе вот это, — он протягивает ему стопку писем. — И заодно сказать, что счастлив видеть тебя дома. Мы очень гордимся тобой, сынок. Понимаю, у тебя был трудный период, но я рад, что буквально на моих глазах ты взял ситуацию под контроль, стал сильнее, возвысился над ней. «Несчастья подобны сильному ветру. Он срывает с нас покровы, и мы видим свою истинную суть».
Себастьян хмурится, пытаясь вспомнить эту цитату в Писании.
— Я этого не слышал.
Епископ Бразер смеется и с любовью смотрит на сына.
— Это Артур Голден, «Мемуары гейши».
— Ого. Сам бы я ни за что не вспомнил.
Отец смеется еще сильнее, и в его глазах мерцают искорки.
— Думаю, стоит включить эту цитату во время Причастия на следующей неделе, — собравшись уйти, он оборачивается у порога. — Чуть не забыл: твоя мама сказала, что тебе пришло письмо от Фудзиты, — отец кивком показывает на письма в руках Себастьяна. — Там может быть твоя последняя зарплата, так что поторопись открыть.
— Я вскрою их, как только разберу вещи.
Когда отец уходит, становится чуть свободней дышать. Себастьян закрывает дверь и начинает разбирать чемодан. Туалетные принадлежности, свитера, костюмы, джинсы. В самом низу лежит распечатанная книга Таннера, которую он брал с собой.
Края страниц истрепались, на первой стоит жирное пятно из ресторана в Денвере, а правые верхние уголки завернулись от многократного перелистывания. Хотя Себастьян читал книгу раз десять, после первого раза он уже не начинал с начала. Пролистав наугад, открывал и читал. Иногда выбирал момент, когда Таннер с Отем и мамой ходили по магазинам. А иногда открывал на эпизоде у озера, когда произошел неловкий разговор с Мэнни.
Но пока находился вдали от дома, Себастьян ощущал себя на некотором расстоянии и от всего этого. А проблемы, которые во время поездок ощущались ненастоящими, означали, что произошедшее с Таннером тоже начинало казаться ненастоящим.
Себастьян прячет распечатки за изголовьем кровати и открывает письмо Фудзиты.
«Дорогой Себастьян,
надеюсь, что когда получишь это письмо, книжный тур подойдет к концу, и, наполненный впечатлениями от поездки, ты вернешься домой. Я хотел проинформировать тебя о рукописи книги одного нашего общего друга. Не знаю, разговаривал ли ты с Таннером, но он знает, каким образом книга оказалась у меня в руках. Он звонил мне, когда были выставлены оценки, полагая, что я совершил какую-то ошибку. Но я был рад сообщить ему, что никакой ошибки тут нет.
Я поработал с ним над изменениями, после чего он внес кое-где важные правки. Но не в основной идее книги, поскольку я считаю, что она действительно цепляет. Я предложил изменить имена и черты характеров главных героев, а также любые другие узнаваемые детали. После чего связался с несколькими издателями, так что велика вероятность, что Семинар может стать известным двумя перспективными писателями-выпускниками два года подряд. И, конечно же, насчет содержания книги мы сначала проконсультируемся с тобой.
Прими мою глубочайшую благодарность, Себастьян, за свою смелость. Желаю тебе всего наилучшего. Ты исключительный человек, с глубокой душой и живым сердцем. Никому не позволяй погасить твой внутренний свет.
С искренним уважением,